Глава 4.
Любовь – это одна душа в двух телах.

Дойдя до Большой Дмитровки, 13, Мефу пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы держать себя в руках. Усталость навалилась на него исподтишка, мягкими путами сковывая сознание, давила и тянула в пустоту, в забытье...
Рывком открыв дверь резиденции, Буслаев увидел секретаршу Арея, о чем-то увлеченно разговаривавшую с невысокой старушкой лет восьмидесяти. Когда он вошел, обе повернули головы в его направлении. Мефодий впервые видел эту женщину, но она показалась ему смутно знакомой, и, что самое интересное, взглянув на нее истинным зрением, он обнаружил, что аура у старушки двухцветная. Одна ее половина была темно-красной, плотной и как будто притягивающей свет, но не отражавшей его. А вторая половина ауры незнакомки была золотисто - оранжевого цвета, упругой и слегка светящейся. Меф впервые видел человека с подобной аурой.
Улита прервала молчание:
― Знакомьтесь. Мефодий, это Алия, она одна из самых могущественных целительниц среди Стражей Баланса. Алия, это Мефодий Буслаев, будущий наследник мрака.
― Что это за стражи баланса? ― удивился Буслаев.
― Пойдем, Мефодий, я расскажу тебе о Стражах Баланса, а заодно мы подумаем, как можно спасти твою возлюбленную... ― голос у целительницы был спокойный, убаюкивающий.
― Мою кого??? ― чуть не поперхнулся Мефодий, уже второй раз за этот вечер он получает достаточно недвусмысленные намеки на их отношения с Дафной, причем от разных людей. "Странно, "― подумал Буслаев, но решил, что спорить сейчас ни к чему, тем более, если эта старушка сможет помочь Даф.
Они поднялись на второй этаж и уселись на одном из диванчиков.
Алия изучающе и как-то не то сочувственно, не то ободряюще смотрела на Мефодия.
― Ты хочешь узнать, кто такие Стражи Баланса? ― наконец спросила она.
― Да, я никогда не слышал о них.
― Мало кто о них слышал... Ну что ж, тогда я начну с самого начала.
Когда-то давно, когда Свет и Мрак вели постоянные войны, в которых погибали тысячи достойных, как с одной, так и с другой стороны, самые дальновидные представители враждующих лагерей поняли, что долго эти войны продолжаться не могут. В конце концов, борьба борьбой, но зачем убивать друг друга непонятно за что, если можно побороться за нечто более ценное ― за эйдосы людей. Мрак всячески старается забрать у человека его частичку вечности в обмен на сбывшиеся желания и мечты. Свет охраняет эти частички в человеке, препятствуя козням мрака... Эта идея была поддержана обоими сторонами, но для общей безопасности было решено создать особую, независимую ни от кого группу, состоящую в равной степени как из стражей света, так и из стражей мрака. Их было 20 человек – по десять от каждой из сторон. Эта группа была названа Стражами Баланса, ибо они должны были следить, чтобы не нарушалось достигнутое равновесие между светом и мраком, чтобы в бессмысленных бойнях не погибали лучшие стражи. И, конечно, Стражи Баланса следили за тем, чтобы оба противника не использовали запрещенных приемов в борьбе за эйдосы.
― Но почему никто о вас не знает?
― Дело в том, что за века изначальное предназначение Стражей Баланса было стерто, место ему уступило равнодушие к земным делам. Хотя не стоит сгущать краски, мы появляемся тогда, когда назревает очередной виток войны или когда силы мрака и света начинают борьбу за очень сильные артефакты, которые способны изменить баланс добра и зла…
― Понятно, ― Мефодий немного разочарованно вздохнул, он ожидал, что неведомые Стражи Баланса окажутся чем-то вроде валькирий или Полуночных ведьм, этакий отряд специального назначения.
―Вижу, ты разочарован, ― Алия погрустнела, ― я понимаю тебя, за последние века мы погрязли в бюрократических проволочках, вокруг одни бумажки, отчеты, распоряжения, постановления… Самые лучшие из нас ушли в отставку, предпочтя отшельничество подобной работке…
― А почему Вы остались в Страже?
― Видишь ли, Мефодий, я самая старшая из Стражей Баланса, я их руководитель, правда, сейчас уже эта должность скорее номинальная, чем реальная. Поэтому Троил и Лигул просили меня остаться на своем посту, ― по голосу Алии было понятно, что ей вовсе не по душе сидеть в каком-нибудь помещении и перекладывать бумажки с места на место. Блеск ее глаз свидетельствовал, что гораздо с большей охотой она бы оказалась в гуще сражения или на худой конец где-нибудь в одиночестве, размышляя о своей жизни…
Повисла долгая пауза. Буслаев внутренне сочувствовал женщине, ведь у нее, в отличие даже от него, не было выбора…
― Простите, Алия, ― Мефодий вдруг вспомнил, что Алия обещала ему помочь вылечить Дафну. ― Наверху, в комнате, находится беглый страж света, Дафна, она в большой беде, она угасает, я знаю, что в этом виноват я, но вы сказали, что можете помочь…
― Могу… Я не смогу вылечить ее сама, зато я знаю, что может сделать ТЫ, чтобы ей помочь…
― Пожалуйста, расскажите, я готов на все, лишь бы она жила… ― эти слова сорвались с губ Мефодия совершенно против его воли, однако, они полностью отражали внутреннее состояние Буслаева в тот момент.
― Как ты знаешь, каждое явление, каждая вещь имеет две стороны – темную и светлую. Не бывает кристально-безупречного добра, и тьма не всегда означает полное отсутствие света… Так вот, Полуночные ведьмы предложили тебе выход – отдать эйдос мраку. Это легкий способ, ведь делать ничего не нужно, тебе стоит лишь захотеть и мрак завладеет частичкой твоей вечности… Но есть и другой способ, ― Мефодий напрягся, сегодня Эссиорх тоже говорил о другом способе, но так и не закончил и теперь у Буслаева появилась реальная возможность спасти Дафну. ― Способ этот давно не практикуется стражами, однако достаточно распространен в магическом мире. Он называется Разделение Смерти. То есть, ты должен вобрать в себя часть той тьмы, что убивает Дафну и принять удар на себя. Однако, есть одно НО…
― Какое?
― После ритуала Разделения Смерти вы будете связаны друг с другом навсегда, ваши судьбы будут неразрывны… Подумай, Мефодий, готов ли ты к этому?
Буслаев задумался. Он любил Даф больше всего на свете, но чтобы связать с ней всю свою жизнь?.. Он уже было хотел обдумать реальность первого варианта, как перед его глазами появилась Дафна, лежа в постели, она слабо улыбалась ему, при этом по щеке ее катилась жемчужная слеза…
― Я согласен.
― Что ж, Мефодий Буслаев, ты сделал свой выбор. Но будь готов к тому, что многим не понравится твой союз со светлым стражем. Причем недовольные будут обе стороны…
― Мне плевать! Я хочу, чтобы Дафна жила!
― Хорошо, я помогу тебе провести ритуал, но для этого нужно дождаться следующего новолуния, оно как раз через три дня.
Алия поднялась с диванчика и пошла по лестнице наверх, в комнату Дафны.
Спустя некоторое время, она вернулась, на губах ее играла легкая улыбка.
― Я дала ей отвар из трав, три дня она продержится…
Мефодий встал с дивана и посмотрел на старушку с нескрываемой благодарностью.
― Спасибо! Я буду вам вечно обязан, если Дафна выживет, клянусь Эдемом и Тартаром!
― Время покажет, Мефодий, время покажет… ― с этими словами Алия спустилась вниз и, попрощавшись с Улитой, вышла в ночь…
Глава 5.
Разделение Смерти

После ухода целительницы Мефодий еще некоторое время провел будто бы в оцепенении, его взгляд, казалось, был обращен не куда-то конкретно, а скорее вглубь себя... Обитатель Резиденции, случайно оказавшийся в это время рядом с ним, наверняка почувствовал бы, не столько физически, сколько на уровне чутья, как внутри у Буслаева аккумулируются огромные запасы энергии, в сравнение с которыми не идут даже силы, находившиеся в Мефодии во время встречи с Полуночными Ведьмами... Он готовился спасти Дафну, тем самым бросив вызов как Мраку, так и Свету...
Из оцепенения его вывели странные ощущения, исходившие из района ниже коленок, но выше кроссовок. Мефодий опустил взгляд и увидел Депресняка, который отчаянно и, видимо, уже не одну минуту пытался вывести его из астрала... Испробовав уже и царапанье штанин, и мяуканье, и даже некую пародию на движения ласкающейся к хозяину кошки, Депресняк решил, что эффективнее все-таки будет укусить непонятливого и, по разумению котика, ушибленного в детстве Мефодия за ногу, тем более что искушение было ой как велико...
Вопреки ожиданиям, Депресняк не только не получил пинка за такое хамское поведение, но Буслаев, выведенный из оцепенения, даже попытался его было погладить по лысой голове, за что чуть не лишился пальцев на руке... В конце концов придя в себя, Мефодий последовал за более чем довольным котом в комнату Даф.
Осторожно прикрыв за собой дверь, будущий повелитель мрака, сейчас скорее похожий на обычного влюбленного подростка, сел рядом с Даф на кровать. В который раз его накрыла волна отчаянья и ненависти к самому себе.
"Даф, прошу, прости меня! Я сделаю все, чтобы спасти тебя, ты нужна мне, как растению нужен свет, как птице полет, ты нужна мне, как воздух... Если понадобится, я брошу вызов самому Тартару, только живи!..."
Мефодий взял руку Даф, ощутив, что она стала, как обычно, теплой и родной. Внезапно в голове его зазвучал хрустально-чистый голос Дафны: " Я прощаю тебя, Мефодий, прощаю всем сердцем... Вызволи меня отсюда, пожалуйста, здесь так темно и холодно... и одиноко... я люблю тебя" - последние слова прозвучали еле различимо, сознание Буслаева не смогло их "услышать", зато сердце, любящее и страдающее, услышало...
Убедившись, что Даф находится в относительной безопасности, Мефодий неохотно выпустил ее маленькую ладошку и, попросив Депресняка приглядывать за ней(удивительно, но кот ответил ему еле заметным кивком, мол, не ты один дорожишь жизнью, теплящейся внутри этого невесомого хрупкого тела), отправился искать сведения о предстоящем обряде Разделения Смерти...
В приемной со скучающе-капризным видом сидела Улита и методично вела борьбу с очередной коробкой шоколадных конфет, на ее лице читалась мысль из серии "и кому это я такая красивая достанусь?", увы, толпы взволнованно-радостных в ожидании вот-вот готового свалиться на них счастья ухажеров пока что не наблюдалось, и молодая ведьма вполголоса разговаривала с очередной плененной конфетой.
― Где же носит этого Эссиорха? Я ему покажу, как бедную девушку оставлять наедине с тающими, как сахар, надеждами...
Мефодий негромко кашлянул, обозначив свое присутствие. Улита, решив избавиться от нежелательного свидетеля, проглотила конфету.
― Мне нужна твоя помощь, ― в голосе Мефодия едва слышно прозвучала сталь, заставив ведьму дважды подумать, прежде чем схамить. ― Алия рассказала, что существует другой способ спасти Даф...
― Разделение Смерти? Да, знаю, она обмолвилась об этом перед твоим приходом, ― удивительно, но именно сейчас Улита каким-то задним чутьем почувствовала, что не стоит разыгрывать из себя нежелание помогать Мефодию. ― Я слышала, она что-то сказала насчет Скорпионьей книги, наверное, там есть какая-то информация про это...
― Спасибо.
Не дождавшись, пока Улита начнет расспрашивать его о содержании их с Алией разговора, Мефодий развернулся и пошел к себе в комнату.
Оставшись одна, Улита вслух подумала:
― Подумать только! Будущий повелитель мрака влюбился в Светлого стража и теперь собрался ее спасать. Арею это не понравится…
А Буслаев в это время уже листал Скорпионью книгу. Воскрешение мертвецов, остановка времени, пространственные перемещения, нет, все не то... Он просмотрел книгу от начала до конца, но так и не нашел ни слова про Разделение Смерти. Мефодий решил попробовать по-другому. Он сосредоточился на том, что хочет найти, закрыл глаза, перед ним замелькали сцены сегодняшнего дня: вот он бьет Даф по лицу, возвращение в резиденцию, разговор с Алией... Вдруг по страницам книги пронесся ветерок, хотя окна были закрыты, и Скорпионья книга, сдавшись, раскрылась на нужной странице. Мефодий готов был поклясться, что раньше этого не было! Но ему некогда было гадать, почему Скорпионья книга отказалась с первого раза помочь ему... Он жадно впился глазами в мелкий, весь в завитках, текст.
"Разделение Смерти."
Появление обряда восходит к древней легенде о Таэне и Кани.
Легенда гласит, что еще до появления Стражей Баланса, во времена Великих Войн Света и Мрака, темный страж по имени Таэн, встретившись в бою со светлым стражем Кани, был очарован ее прекрасными глазами, в которых, казалось, плескалось жидкое небо. Симпатия была взаимной, и двое стражей ушли с поля боя, так и не достав оружия. Их чувства крепли, стражи стали встречаться втайне ото всех, так как неминуемо навлекли бы на себя гнев обоих сторон за непростительную связь. Но все тайное рано или поздно становится явным. Неизвестно, сколько еще скрывали бы влюбленные свою любовь, но нашелся среди очень немногих посвященных друзей Кани предатель. Его звали Лирк. Он был влюблен в Кани еще со времен их совместного обучения в Эдеме и душу его покрывала копоть жгучей ревности каждый раз, когда он видел счастливое лицо Кани. И решил Лирк погубить возлюбленных, руководствуясь принципом "если не со мной - значит ни с кем!". О, светлый страж, чью душу поразил червь ревности и ненависти! Узнав об очередной встрече Таэна и Кани, он поспешил в Эдем и донес, что светлый страж, златокрылая Кани, гордость Эдема, неумолимая поборница зла тайно видится со стражем мрака Таэном.
Понятное дело, весь Эдем был поставлен на уши, за изменницей был послан отряд златокрылых во главе с Лирком, считавшим своим долгом убить Таэна, тем самым "освободить" Кани из лап мрака и оказаться героем в ее прекрасных глазах...
Мрак тоже был поставлен в известность, надо сказать, что это известие было воспринято не с меньшим негодованием. Сразу же к месту свидания Кани и Таэна отправились лучшие стражники мрака...
Ни о чем не подозревающие влюбленные назначили местом своей встречи небольшую, хорошо спрятанную от чужих глаз поляну в лесу. Они сидели на изумрудно-зеленой траве под кристально – голубым небом и, казалось, ничто вокруг не занимает их больше, чем созерцание друг друга. Вдруг хрустальный мир любовной идиллии был нарушен громовыми раскатами. Таэн вскочил, поймав испуганный взгляд Кани, схватился за меч.
― Нас предали! Скоро здесь будут отряды златокрылых и стражей мрака! Кани, нам нужно разделиться, если нас поймают вдвоем, нам точно не миновать смерти, а так хоть ты возможно спасешься…
― Я не оставлю тебя, Таэн! Я так же по мнению Эдема предала свет, как и ты предал мрак. Так что меня тоже по головке не погладят за это… ― с горечью произнесла Кани. ― но я не жалею об этом ни капли и останусь с тобой до конца!
― Кани, милая, прошу тебя, ради нас, ради нашего будущего, беги, как можно скорее! БЕГИ! ― Таэн уже чувствовал, что стражи близко.
― Хорошо, Таэн, но я сделаю все, чтобы мы остались живы вдвоем… или оба погибли.
И девушка, вскочив быстрее лани, скрылась в лесу.
― Прощай, любимая… ― только и успел прошептать Таэн, прежде чем на поляну вышло десятка два златокрылых, среди них был и противно ухмыляющийся Лирк.
― Предатель! Мы доверяли тебе! Чтоб тебя поглотил Тартар, лицемерное чудовище! ― Таэн даже не предполагал, что Лирк, которого Кани и он сам считали другом, падет так низко…
― Убавь свой пыл, страж мрака! Ты совершил ошибку, присвоив себе то, что предназначалось не тебе и ответишь за это… ― Лирк торжествовал.
― Кани никогда не была твоей! Она сама сделала свой выбор, соединившись со мной! Как она могла полюбить тебя, когда ты способен на предательство? Смирись, светлый страж, даже если я умру, Кани никогда не станет твоей! ― Таэн задыхался от гнева, чувствуя, что еще минута, - и он искрошит этого предателя на мелкие. очень мелкие кусочки.
― Это мы еще посмотрим. А теперь готовься к смерти!
Они сошлись в центре круга, образованного златокрылыми. Лирк поднес к губам флейту, Таэн стоял наизготовку с мечом в руке.
Первая маголодия прошла мимо, только вскользь зацепив скулу Таэна. Не зря тот славился поразительной даже среди очень опытных стражей ловкостью.
Таэн внимательно следил за движениями златокрылого. Буря гнева и боли предательства бушевала внутри него, но страж пытался усмирить свои эмоции, чтобы не стать почетным трофеем Лирка. И вот, подловив удобный момент, Таэн нанес удар, который пришелся как раз по руке с флейтой. Инструмент выпал. Обезоруженный Лирк не удержал равновесия и упал. Над ним навис Таэн.
― Ты проиграл. Может быть, предателей нужно прощать, но ты этого не заслуживаешь.
Таэн размахнулся – и голова Лирка покатилась по траве, окрашивая ее алой кровью.
Страж мрака устало посмотрел на златокрылых.
― Есть здесь еще герои, желающие сразиться со мной и разделить его участь?
Старший из златокрылых вышел в круг.
― Меня зовут Таурос. Страж мрака, ты честно дрался и заслужил жизнь. Мы не знали, что Лирк предал своего друга, Кани. Ее связь с тобой непростительна, но еще более непростительно предательство, которое покрыло нас позором из-за поступка Лирка. Мы еще встретимся.
И златокрылые удалились.
Таэн побежал в том направлении, где скрылась Кани.
Это была настоящая охота. Стражи тьмы, словно голодные волки, гнали Кани, которая, подгоняемая страхом, бежала быстрее лани. Но они загнали ее в ловушку. Девушка, еле дыша, прижалась спиной к огромному многовековому дубу и мысленно стала звать возлюбленного. А Стражи все приближались, смакуя свою победу, чувствуя страх добычи… Один из стражей подошел к Кани.
― Меня зовут Норос. ― глаза стража встретились с глазами девушки. ― Светлый страж Кани, готова ли ты сразиться со мной в честной поединке?
― Не утруждай себя, Норос, ― из кустов появился Таэн, ― сначала ты будешь драться со мной!
― О, Таэн… Я ожидал, что ты прибежишь за своей светленькой девочкой… Ну что ж, сразимся! Сначала я убью тебя, а потом ее…
И во второй раз пришлось Таэну обнажить оружие. Некогда два друга, а теперь два противника, Норос и Таэн бесшумно кружили по поляне, выжидая удобный момент для удара.
Неизвестно, сколько бы продлилась схватка, но внезапно Кани вскрикнула. Один из стражей мрака, которому не терпелось прикончить светлую, ранил девушку в плечо. Крик возлюбленной отвлек Таэна, и Норос получил возможность нанести разящий удар...
Меч Нороса, некогда выкованный еще Олимпийскими богами, не знал промаха, рана, нанесенная Таэну должна была его прикончить. Посчитав поединок законченным, стражи мрака удалились, а напоследок Норос, окрыленный победой, презрительно бросил Кани:
― Что ж, светленькая, тебя мы убивать не станем, когда Таэн умрет, тебе ничего не останется, как последовать за ним... Прощайте, голубки!
И они остались вдвоем - плачущая Кани и Таэн, бледный как полотно, истекающий кровью.
Кани пыталась чем-то помочь любимому, но тщетно - меч Нороса не наносил ран, которые заживают...
В отчаянии девушка призвала всех древних богов, весь свет и мрак в свидетели и поклялась, что разделит с Таэном его участь или спасет его. И в этот момент будто бы озарение сошло на Кани, а может, это был ее хранитель из Прозрачных Сфер, решивший помочь своей заблудившейся и молящей о помощи подопечной. Кани поняла, ЧТО именно нужно сделать.
Она вытащила из-за пазухи свой невесомый кинжал, выкованный из лунного металла, секрет изготовления которого был утерян после изготовления нескольких таких клинков. Она провела тонким, как луч света, лезвием сначала по своему запястью а потом по запястью Таэна, после чего произнесла:
― Эдем и Тартар, смотрите, что вы сотворили со своими детьми! Будьте прокляты! Я, Светлый Страж Кани, разделяю смерть с этим Стражем Мрака Таэном, отныне и навсегда пусть погибнет тот, кто попытается разлучить нас!― выкрикнув эти слова, девушка без чувств упала на землю...

Глава 6. Пророчество

Мефодий сидел, углубившись в чтение, образы, услужливо сотканные воображением, роились вокруг него. Глаза слезились от чтения слишком мелких букв, но Меф усилием воли заставлял себя читать.
"Нескоро очнулись Таэн и Кани. Но, очнувшись, они поняли, что уже никогда не станут такими, какими были раньше, теперь в них жили одновременно тьма и свет, сделавшие этих стражей сильнее, чем когда-либо и соединив их судьбы навсегда.
Решив, что не стоит дожидаться очередной облавы, возлюбленные скрылись. Они ушли глубоко в леса, где даже самая шальная нежить не отваживалась гулять запросто так. С помощью магии они сотворили себе сносное жилье, да так и жили бы до конца дней своих в уединении и спокойствии, если бы не один чрезвычайно интересный инцидент...
Это произошло спустя несколько лет после той памятной битвы.
У них объявилась гостья. И не просто гостья, а великая предсказательница и целительница Алия (тут Мефодий нервно сморгнул, подумав, что ошибся, однако буквы на бумаге упрямо гнули свое). Целительница рассказала Кани и Таэну, что все считают, будто бы они погибли в схватке с темными стражами и что теперь они не обнаруживаются ни одним из магических радаров стражей. Алия внимательно смотрела на пару, будто бы ожидая объяснения.
И Кани рассказала. Алия лишь покачала головой и сказала, что на ее долгом веку это первый случай смешения сразу в двух душах тьмы и света, и что сила, которую приобрели Кани и Таэн, смешав свою кровь, будет присуща всем их потомкам.
- Но, - добавила Алия, - только двое ваших потомков будут так же сильны, как и вы вдвоем. Эти двое родятся в сотом поколении после вас и убереги Эдем того, кто попытается помешать вашим потомкам обрести свою силу по праву крови... Да, еще, для того, чтобы ваши потомки смогли обрести силу, из ваших клинков нужно выковать двойной медальон - одна половинка из черного меча Таэна, а другая - из лунного металла кинжала Кани. Когда придет время, ваши потомки, девушка и парень, найдут эти половинки, которые приведут их друг к другу... Ну, что ж, прощайте, не забывайте о предсказании старой целительницы, будьте счастливы, вы это заслужили...
С этими словами провидица исчезла.
Шли годы, у Кани и Таэна родились дети. Мальчик Арис и девочка Камель. Все вроде бы шло нормально, пока однажды Арис не сбежал от родителей на Лысую гору. Кани была безутешна - подросток мог оказаться в плохой компании или вовсе погибнуть от рук нечисти. Но Таэн был спокоен, он помнил, что их дети не такие как все. Они смогут постоять за себя. И отец не ошибся - спустя полгода Арис вернулся, да не один, а с трофеями. Мальчик привез с собой около десятка колец побежденных магов и три головы вурдалаков.
Таэн гордился сыном, а Кани долго упрекала Ариса в бессердечности, но родительская любовь добра, и мать скоро простила сына. Тихоня Камель была любимицей родителей, ее баловали сильнее, чем Ариса, у нее даже был свой ручной дракончик. Она были обычной семьей, ну или почти обычной...
Помня о предсказании, Кани и Таэн перековали свои мечи на половинки медальона. Эти половинки вместе составляли пятиконечную звезду, украшенную древними, как сама магия, рунами.
Когда Кани и Таэн почувствовали, что жизнь их на исходе, они дали Арису и Камели по половинке, сказав, что медальон должен передаваться из поколения в поколение, пока наконец не родятся двое, которым суждено будет стать великими стражами. Родители постарались вместить в последние дни своих жизней всю ласку и нежность, которая была в их сердцах, после чего ушли из дома на север. С тех пор о них ничего не известно.
После ухода родителей брат с сестрой некоторое время жили в своем старом и таком родном доме, но потом решили все-таки улететь на Лысую Гору. Арис занялся боевыми искусствами, нашел себе жену и поселился на пустовавшем еще Буяне. Камель долго не могла найти себе подходящего занятия, но все же решила остаться среди себеподобных, на Лысой Горе. Спустя какое-то время она нашла себе мужа, открыла небольшой магазинчик с магическими лекарствами и родила очень красивую девочку..."
Вот так заканчивается легенда о двух стражах, которые бросили вызов Свету и Мраку, о Таэне и Кани.
Дальше на несколько страниц прослеживалась генеалогическое древо семьи Таэна и Кани, вплоть до наших дней...
Перевернув страницу, Мефодий искал глазами имя тех, кто родился в сотом поколении семьи великих стражей.
Увидев эти имена, он испытал настоящий шок...

А в это время...
― Да как ты мог?! Кто тебе разрешал вламываться в мою комнату без разрешения?! ВООООН!!! ― Малютка Гротти, обернутая банным полотенцем и орущая что есть мочи, выглядела, мягко говоря, не совсем серьезно и совсем не страшно.
― Успокойся, Тань, ― Бейбарсов сохранял хладнокровие из последних сил, чтобы не засмеяться.
― Успокойся?! Да ты офигел что ли? Я тут, между прочим, мылась себе преспокойно, а тут вдруг на тебе! Душисусликов объявился собственной персоной! Уходи!
― Тань, выслушай меня! ― Глеб сделал шаг к Тане. Его бархатные глаза скользили по ее телу, особенно по местам, скрытым полотенчиком.
― Хорошо, две минуты, причем полторы уже прошли! ― Таня устала кричать, тем более, что это не производило на Гоняйстадова никакого эффекта.
― Ты так добра сегодня, я прям таю, ― не преминул съязвить Бейбарсов. ― Я к тебе по делу.
― Ну...
― Дело в том, понимаешь, меня уже замучила эта Лизон, я не могу больше находиться с ней рядом! Я все время думаю о тебе!
― А как же магия Локона? Что, фьють-фьють?
― Ты помнишь заклятие Зарбагана? Так вот, оно практически сняло магию Локона, тем более, что я с самого начала противился ей...
― Допустим, Я тебе чем могу помочь?
― Я хочу, чтобы ты освободила Лизон от магии Локона Афродиты. Она же меня со свету сживет раньше времени... Помоги, а?
― У меня два вопроса. Во-первых, почему, с какой стати я должна тебе помогать? И, во-вторых, даже если я решу тебе помочь - чисто по-дружески - то как я это сделаю? Пальцем что ли?
Бейбарсов ощутил прилив нежности к этому воинствующему, внешне злому, но внутренне такому близкому, доброму и родному ежику 
― Конечно не пальцем, ты сама назвала мое имя Локону, ты можешь отозвать эту магию, правда, тебе понадобится для этого очень много сил и сложное древнее заклинание...
― А что я получу взамен? Когда вы были вместе, я не волновалась, что кто-нибудь из вас, окончательно поссорившись со своей "крышей", не начнет отстреливать меня или Ваньку... Если сейчас магия Локона исчезнет, Лизон снова примется за Ваньку, а ты... ты...
― Что - я? Ты боишься меня, Таня, но, пойми, мы должны быть вместе, неужели ты не понимаешь?! Валялкин тебе не ровня, он заботлив и влюблен, но ты, оказавшись в его глуши рядом с ним, ты скоро засохнешь как цветок без солнца и воды... Поверь, моей любви хватит на двоих...
― Да, Глеб, я боюсь тебя, ты... ты... можешь убить меня своей любовью, это не чистая и светлая любовь, твоя любовь как твои глаза - без отблеска, без света, без надежды...
― Ладно, оставим мою любовь, что ты хочешь взамен?
Таня задумалась. Что ей было нужно от Бейбарсова? Да, в общем-то, ничего, просто, чтобы он не мешал ей жить и любить Ваню. Глубоко в ее душе зазвучала струна, которую тронули слова Глеба. Она решилась - чему быть, того не миновать.
― Я хочу, чтобы ты меня поцеловал и потом больше никогда не появлялся в моей жизни!
― Ты хочешь слишком многого... Поцеловать тебя - значит нырнуть с головой в пучину, в страсть, в любовь, которой ты не веришь... Я просто не смогу потом уйти из твоей жизни... Подумай хорошенько. В полночь, на башне Привидений, я буду ждать тебя. ― Бейбарсов вышел.
"Почему, почему, ПОЧЕМУ??? Почему я согласилась подумать, почему не выгнала его сразу же?! Ваня... маечник, такой милый, такой мой..." ―Танька лежала на кровати и пыталась понять, почему последние полчаса она постоянно думает о Бейбарсове...
Мысли копошились в ее голове как жуки в темноте, но стоило попытаться сконцентрироваться, выловить какую-нибудь захудалую идею или мыслишку, как все они почему-то расползались по углам, откуда их было не вытащить никаким ментальным веником.
Как и всегда в затруднительных или экстремальных для нервов ситуациях тело перешло на автопилот и, не торопясь, то и дело натыкаясь на предметы меблировки, полувышло-полувыползло из комнаты. Тибидохс был практически пуст.
Только сейчас, даже запутавшись в паутинах собственных мыслей, Таня отчетливо поняла, что того, старого доброго Тибидохса она уже не увидит, в полном составе они собирались совсем недавно, на встрече выпускников, но кто знает, как разбросает прихотливая судьба карты вашей жизни? Может быть, они уже никогда не увидят друг друга, а если и увидят, то лет через пять, как минимум...
От грустных мыслей стало невыносимо тяжело, и, чтобы не сдаваться унынию с потрохами, Таня решила побродить по окрестностям школы.
Ноги сами несли ее по привычной тропинке вдоль рва, мирно дремавшего циклопа, мимо леса, медленно, смакуя каждую деталь пейзажа, Таня добралась до океана. Усевшись на обломок скалы, Гротти задумалась о жизни такой непростой, а именно - о превратностях судьбы в виде Глеба Душикотикова и Лизон Зализоновны.
― И какого черта я согласилась подумать над его просьбой?! ― девушка удрученно помотала головой.
― Ну, наверное, потому, что я не так уж противен тебе, как считаешь? ― Глеб бесшумно, как, впрочем, и всегда, оказался за спиной у Тани.
Гротти даже не сразу поняла, что произнесла последнюю фразу вслух и невольно покраснела оттого, что ее застукали на таких совсем не позитивных мыслях. Но Грозная Русская Гротти быстро взяла себя в руки и, вооружившись любимым приемом Склеповой - нахамить первой, пока сама не получила - перешла в наступление.
― Ха. Ха. ― от этого "смеха" погас бы даже огонь Тартара. ― Подслушиваем, значит, гражданин Давитараканов? Неплохое начало дня, если так и дальше пойдет, в конце дня вам присудят премию, как самому бесцеремонному представителю профессии некромагов.
― И не надоело тебе? Ты с каждым разом все больше становишься похожа на Склепову, ― тут по лицу некромага скользнула легкая тень пренебрежения,―которая извращается над моей фамилией словно фокусник-новичок над волшебной шляпой - а если так? что, интересно, получится? - мне казалось, что ты выше этого, хотя, в конце концов, мне приятно даже такое внимание ко мне с твоей стороны...
― Другого ты пока еще не заслужил...― Таня чувствовала, что замерзла, но черный огонь этих бездонно-бархатных глаз грел и притягивал к себе.
― А могу? ― левая бровь Глеба полунасмешливо изогнулась.
― НЕТ! ― Гротти поняла, что зря сказала "пока еще".
― Ну вот, ты к человеку со всей душой. а тебе грязным тапком по лицу, ―юноша-вуду совсем не обиделся, ― С другой стороны, может, я не там ищу вход... Но я хотел у тебя спросить: Таня, ты подумала?
Молчание. С океана дул свежий, но холодный ветер.
― Таня?..
Подойдя поближе, Глеб увидел, что плечи девушки едва-едва подрагивают, и, хотя ни всхлипов, ни слез не было, парень понял, что Таня плачет.
― Почему ты плачешь? ― Бейбарсов нежно дотронулся до плеча Тани.
В арсенале женщины нет более сильного оружия, чем слезы. Десять из десяти мужчин при виде их теряются и чувствуют своим долгом всю оставшуюся жизнь защищать и оберегать это хрупкое создание, роняющее из прекрасных глаз соленые капли. Глеб никак не подходил под определение обычного представителя сильной половины человечества, но даже он не смог остаться равнодушным при виде слез любимой девушки.
― Н-н-ничего... П-п-просто... Мне одиноко. Вани нет, и даже не понятно, когда мы с ним увидимся, а тут еще ты со своей просьбой... Я была рада, когда магия Локона связала вас с Зализиной взаимными чувствами. Мне казалось, что больше в моей жизни не появишься ты... и твои глаза.... ― Таня встала со скалы и подставила свое соленое от слез лицо обжигающему ветру. Она боялась, что, если еще раз посмотрит в бездну этих глаз, то не сможет себя контролировать.
― Ты обманываешь не меня, ты обманываешь себя... ― голос некромага звучал тихо и грустно, но его слова больно ударили Таню.
"Да что он о себе возомнил? Я люблю Ваню. Я не люблю Глеба. Нет. Никогда. Ни за что."
― Я никого не обманываю, а даже если и обманываю, то пусть будет так. Мне так проще.
― Но не мне...
― Глеб, уймись, я не буду с тобой, я люблю Ваню и всегда буду любить!!! ― Таня резко повернулась лицом к некромагу, в глазах ее пылал огонь.
― Твоя любовь эгоистична, прими это как истину, ты не хотела отъезда Вани в глушь, потому что тогда его не было бы рядом, когда ты этого захочешь. В тебе играет чувство собственности, не более. Если ты действительно любишь его, почему ты вздрагиваешь, когда смотришь на меня? Ведь, по твоим словам, я безразличен тебе...
― Ты давишь на меня!
― Совсем нет. ― Глеб едва сдерживал себя, чтобы не поцеловать Таню. ― Поправь меня, если я не прав. Ты хотела. чтобы Ваня остался в магспирантуре не потому что ты его так сильно любишь, а потому что хочешь, чтобы он был рядом с тобой, словно твоя вещь.
― Ты... Да как ты смеешь? ― от неожиданности у Тани пересохло в горле.
― Поверь, некромаги могут читать в душах людей ничуть не хуже стражей Света и Мрака. Ты не любишь... ― в это мгновение слезы ярости и обиды застили глаза Гроттер и она, размахнувшись, ударила Бейбарсова по лицу.
Парень стоял, пораженный и растерянный, в его глазах читалась обида и нежность одновременно. Он сделал шаг к Тане, попытался обнять ее за плечи, но девушка, роняя слезы, оттолкнула его и убежала прочь.

Дэниэл, спасибо, это еще не конец будет желание - выложу дальше

Дэниэл, я говорю не про свое желание, а про желание читателей... кроме тебя пока что пусто, но это хотя бы что-то... ) вечером выложу продолжение...

Чу, может, просто стереотипы? хотя я выложила фик для чтения в свободное время и при желании, никого на аркане не тащу кстати, твое мнение ?