Автор: Kirra
Рейтинг: G
Размер: миди
Аннотация: потом она тут будет
Статус: закончен
Предупреждения: Я писала не про себя. любой автор, который не может придумать достойное имя, берёт своё =)
писалось два года назад

Тень: Так ты пишешь?
Kira: Практикуюсь. Пока не очень выходит.
Тень: Почему ты так решила? Тебе так сказали?

И как прикажете на это ответить? Нет, знакомым нравится, но я чувствую, что до своего предела я ещё не дошла? Нет, не поймет. Это же Интернет. Тут собираются те, кто не привык углубляться в жизнь. Что делаю тут я, понятия не имею.
Экран привычно выбросил новую строчку курсивом.

Тень: Давай помогу. Знакомым нравится, но тебе – нет.
Надо же… Похоже, я недооценила человека.
Kira: Ты мысли мои читаешь?
Тень: Вхожу в твой образ. Сбрось мне номер своей аськи.
Kirra: У меня её вирусы сож… хм… съели.

Вообще-то, мне уже достали новую аську, но её  номер я наизусть не помнила. Наверняка что-нибудь напутаю [я это умею], и человек постучится не туда…

Kira: А ты чем увлекаешься?
Тень: Я рисую.
Kira: Хорошо?
Тень: Нормально.

Хорошая адекватная самооценка. «Нормально» говорят, когда знают, что рисуют хорошо, но не хотят выпендриваться. Хороший признак. Не то что я – вечно чем-то недовольна…

Тень: Давай встретимся.
Kira: Извини, в ближайшие дни точно не получится. Статью пишу, не до этого.
Тень: А про что статья?…
_______________________
Спустя неделю
Куда может идти молодая девушка, неторопливо прохаживающаяся по парку? Изрезанные в дырки джинсы, черный свитер, короткие рыжие волосы, руки, спрятанные в карманы, понурый, но сосредоточенный взгляд. Наверняка она никуда не идет, но у неё случилось что-то неприятное, то, отчего она явно ни с кем не будет знакомиться…
Вероятно, именно так подумал парень, стоящий в сторонке, до того внимательно рассматривающий меня, теперь же грустно закутавшийся в шарф и нырнувший в подземку. Я только усмехнулась. Вот так все и продают свои мечты, утешая себя глупыми доводами… Хотя я и в самом деле вряд ли бы с ним познакомилась. Потому что не хочу я сейчас ни с кем разговаривать. Тем более знакомиться.
Перед вами студентка факультета психологии третьего курса, к своему стыду, так толком и не научившаяся нормально общаться. Преподаватель психологии как-то обронила, обращаясь ко мне: «Ты можешь понять любого человека, но не можешь понять себя. Для тебя лучше, если бы было наоборот». Я на самом деле иногда не могла понять своих поступков. Зачем когда-то заступилась за своего врага, который тогда был прав…зачем помогла шатающейся старушке донести сумку, которая меня саму тянула в сторону земли, хотя и без того безумно опаздывала на очень важную встречу. И что у меня за дурацкая привычка ловить на чердаке заблудившихся бабочек и выпускать их на волю, если жить им осталось ровно до конца сезона?!  Иногда поступки были глупыми, хотя друзья говорили, что я на глупую вроде не смахиваю…
Вот и сейчас, увидев стайку мальчишек  класса, наверное, пятого, возбужденно сгрудившихся в стайку и галдящих наперебой, я почувствовала что-то неладное. Так, в прошлый раз был котенок, задыхающийся от перевязанного ниткой горла, что в этот раз? Умные люди с нашего факультета советовали не связываться с молодежью. Давить им на психику бесполезно, на совесть – глупо. Толку все равно никакого, только могут так нахамить, что уши отвалятся вместе с челюстью. Но я, наверное, точно ненормальная, раз подошла к ним и поинтересовалась:
- А в чем дело?
К моему удивлению, мальчишки рассыпались в разные стороны, открывая мне подбитого жизнью орла. Точнее, это был белый голубь с окровавленным крылом, но особой разницы я сейчас не видела.
Какой-то мальчик восхищенно тыкал в него пальцем и что-то тараторил.
- И что в этом интересного? Извини, в упор не вижу, - спокойно ответила я и взяла в ладонь птицу. Подбитое крыло безвольно обвисло.
Мальчишка удивленно заткнулся. Остальные тоже. К моему удивлению.
- И что мне с тобой делать, орел сизокрылый?
Голубь хмуро посмотрел на меня одним глазом. Даже не возмутился на то, что я обозвала его, такого белоснежного, сизокрылым.
Я решительно прижала его к груди и встала.
- Ты берешь его? А папа говорил, что их отстреливать надо, - бойко сообщил мне мальчишка.
- Почему?
- Папа говорит, они заразные.
- Передай своему папе, что в следующей жизни он будет именно голубем, - сдержанно ответила я и пошла домой.

- Зараза ведь по городу ходит, а ты птиц больных подбираешь, – неодобрительно сказала мама, увидев, что я пришла не одна.
- Она не больная, мам. Её кошка поймала.
- К больным животным болезни ещё больше цепляются!
- Если хочешь, завтра я отнесу его к ветеринару, и он его посмотрит.
Как ни удивительно, мама не стала настаивать, чтобы я немедленно выбросила её (птицу), напирая на то, что до завтра она (мама) ждать не будет. Я беспрепятственно прошла в свою комнату и подумала, что, если бы папа жил с нами, он выставил бы меня на улицу вместе с голубем.

На большой перемене в нашей столовой всегда много народу. Не было такого, чтобы я не увидела тут знакомых. Не было таких людей, которые прошли бы мимо меня и не поздоровались. Тут все были свои. Хотя, конечно, оппозиция тоже была.
Артем никогда не был один – постоянно с какими-то друзьями. Причем всегда с разными. Тема учился на том же курсе, что и я, только на юрфаке. Веселый, общительный парень, он дружил практически со всеми, все любили его. Исключение составляла я. Почему-то он наотрез отказывался со мной общаться. Только насмехался, критикуя разные мелочи. Мои порезанные джинсы, привычки… всегда находил, о чем ляпнуть.
Сейчас Танька, сидящая напротив меня, удивленно вскинула брови и улыбнулась. Только поэтому я обернулась. Хотя лучше бы не оборачивалась.
- Привет психологам! - весело поздоровался Артем, плюхнувшись на стул рядом с моей одногруппницей.
- О, юрист! Не боишься, что мы подавим тебя численным превосходством? – поинтересовалась Танька.
- Ничего не выйдет. Если меня до этого не добил наш физрук, мне уже ничего не грозит, -  сообщил Артемий. Таня ему что-то ещё говорила, но он уже смотрел на меня. В глазах у него была … вина, что ли? Ну и правильно, заслужил. Не надо чужие идеи красть.
Я перевела взгляд на его руки. Как выражалась наша психолог, руки – лицо души. Сейчас его пальцы судорожно перебирали какую-то бумажку. Кажется, расписание.
- Ты нервничаешь Что у вас сейчас? Контрольная? - заметила я.
- Семинар. Три минуса у меня уже стоит. Если не будет желающих отвечать, точно меня вызовет.
- Ты же у нас активист. Распредели вопросы по тем, кто выучил, и сиди спокойно, - пожав плечами, я снова углубилась в чтение.
Артем выклянчил у Таньки тетрадку и улетучился. После чего Таня нагло отобрала у меня мой же блокнот.
- Ты пробовала когда-нибудь говорить ему больше двух предложений?!
- Я пять сказала. Ему хватит.
- Тебе его не жалко?
- Таня! – я резко вырвала у неё свою рукопись и спрятала в сумку, - Нет, не жалко! Его жалеют все! Почему я должна жалеть его после того,  что он украл у меня идею для статьи?! Объясни мне, тупой! Я не понимаю!
Таня замолчала, а потом тихо произнесла:
- Да не будет у них сейчас семинара.
- Почему?
- Он взял у меня психологию, а она заболела вчера. У них форточка.
Я совершенно некстати вспомнила, что видела у него в руках расписание.

Высокий врач в белом халате невозмутимо осматривал моего голубя. Наконец, он выпрямился:
- Не знаю. Задеты очень важные артерии на крыле. Даже если он выживет, скорее всего летать не будет. Я могу выписать витамины для скорого заживания, но проще его усыпить. Городские птицы не живут в неволе.
- Спасибо. Выпишите лекарство.
Врач только посмотрел на меня поверх очков и, поручив какой-то девушке писать рецепт, уселся за свой стол.
- Сколько лет? – придвинув какой-то журнал, спросил врач.
- Не знаю, – растерялась я, - Я же говорю, я его нашла.
- Подбирают такие, как вы, бездомных птиц, а потом зараза ходит. Это хорошо, что вам попался здоровый голубь, а если бы нет?  - попутно что-то заполняя, сердито бурчал врач, - зовут как?
Я посмотрела на его бейджик.
- Пусть будет Матвей.
Я никогда ещё не видела настолько натурально вытаращенных глаз. Хотя, может, это очки увеличивали?

Kira:    …Я не могу больше! Если он ещё раз подойдет, я ему врежу!
Тень:   Все так глобально? По-твоему, лучше, если бы он злорадно улыбался тебе при каждой встрече?
Kira:   Да!
Kira:   Я так и подумала, что ты за него заступишься. А теперь представь себя на моем месте. Я два года мечтала взять у режиссера Боя с тенью интервью!
Тень:  Ну и взяла же…Неужели так сложно забыть чужие ошибки?
Тень:  Свои себе мы почему-то прощаем…

Я сидела на полу у себя в комнате, стараясь хоть как-то разобраться в себе. Известный закон. Чем глубже копаешь, тем больше запутываешься. Даже Тень не хочет понимать меня, хотя за все время я убедилась, что он такой же, как я. Наверняка его точно так же выдразнивают за дырявые джинсы и необычный характер. Надо было бы  с ним как-нибудь встретиться, но все время у кого-то из нас не получалось.
Белая птица, в темноте больше смахивающая на заблудившееся привидение, щурясь от света, подошел ко мне и стал напротив.
- Чего тебе, орёл?
Голубь воздержался от ответа, только чуть наклонил голову, вслушиваясь в мой шепот.
- Ну и правильно. Молчи. За умного сойдешь… Ну чего ты тут стоишь? Хочешь, чтобы я что-нибудь рассказала?
Матвей что-то булькнул и ещё больше склонил голову на бок.
- Ну хорошо, слушай…

- Все началось с того самого интервью с известным режиссером. Я тогда не поверила своим ушам, когда Антон Мегердичев согласился ответить на мои вопросы. Причем я сразу сказала, что газета студенческая… Словом, материал был собран, осталось теперь его грамотно обработать.  Дальше не знаю, кто виноват. То, что я шла спиной к движению, невнимательный водитель, или ночной туман, но опасность я почувствовала слишком  поздно. Я обернулась и успела отскочить в сторону, но машина меня все равно задела, и неслабо. Помнила только дикую, безумную боль, сначала непонятно даже было, откуда она идет. Боль не давала не то, что шелохнуться, - сосредоточиться на том, что мне делать дальше. Водитель же даже не остановился. Хорошо, что чуть в стороне шел какой-то мужчина, он и вызвал Скорую… Потом была больница, капельницы, болючие уколы… Я постоянно просилась домой, мне надо было ещё дописать статью, но врач был категорически против  домашней госпитализации. А потом пришла Танька и сказала, что я могу не торопится в редакцию. За меня пишет статью другой человек. Артем Баграмян. Он сам вызвался дописать статью.
Вот так. А завтра выйдет газета с моей статьей. Хотя, наверное, лучше, если она выйдет под  чужим именем, чем не выйдет совсем… Правда ведь?
Матвей внимательно слушал меня и был удивлен, когда я неожиданно поперхнулась смехом.
- Не обращай внимания. Просто для голубя у тебя слишком умный вид.

- А почему Матвей? – удивленно спросил Андрей, остановившись рядом со мной возле столика. Таня, в отличие от него,  понимала, почему я остановилась и с укором посмотрела на меня. Надо было мне послушаться маму и посидеть недельку дома, тогда нога не так бы болела. Нет же, поперлась в институт. Зачем-то.
- В честь того ветеринара, который его осматривал.
- Кир, ты остряк-самоучка, - только и успел сказать Андрей, после чего его бесцеремонно отпихнули в сторону. Алекс у нас был нескончаемым зарядом энергии и всегда был своим, посему ему великодушно прощали подобные отпихивания, даже несмотря на то, что он учился на первом курсе. Мой коллега, кстати. Тоже корреспондент.
- Кир, ты её все-таки дописала! – сунув мне в руки глянцевый журнал, восхитился Алекс. Танька с любопытством заглянула мне через плечо.
Бросив взгляд на статью, я зацепила взглядом несколько строчек. Стиль великолепный, только все равно не мой.
- Причем так дописала, что мне сразу захотелось фильм посмотреть! Тебе на маркетолога надо!
- Обломись, маркетолог, я этого не писала, - вслух сказала я, пробежав глазами в конец статьи. Даже вывод был в моем стиле, но это не моё!
- Как это? – опешил Алекс.
- Так. Я не писала эту статью. Когда я пришла в редакцию, мне сказали, что материал почти набран. Его Баграмян писал.
Алекс молча перевернул страницу и ткнул пальцем в конец страницы. Там стояло моё имя.

Я даже не удивилась, увидев Артема в компании каких-то дружков. Раньше я опасалась его друзей, теперь же мне стало как-то все равно. Тема заметил меня первым и, увидев, что я иду к ним, очень удивился. Ей-богу, мимика этого парня когда-нибудь меня добьет.
- Что это? – я бросила перед ним на стол отобранный у Алекса журнал.
- Ерохина, - снисходительно обратился ко мне один из юристов. Все тут меня знали поименно и пофамильно. Хотя я бы предпочла, чтобы не знали… - Тебе плохо? Ты что, сама не видишь - это газета. Напоминаю, ты в ней работаешь.
Остряк. Если бы у меня не была занята голова другим, я бы ему ответила.
- Баграмян, я тебя спросила.
- Твоя статья.
- Почему ты подписался моим именем?
- Материал собирала ты. Я просто оформил.
- Мне твои одолжения не нужны, - тихо сказала я, чтобы слышал только он. Представление я устраивать не собиралась. Хорошо, что в столовой было довольно шумно.
Он  растерянно вскинул на меня глаза.
Только сейчас я увидела, что у него красивые темно-синие глаза. Странно, что я только что это заметила. Простительно для ученицы девятого класса общеобразовательной школы, но стыдно для того, кто обращает внимание на мелочи и собирается стать аналитиком.
- Тебе не нравится, как я написал?
- Не знаю, ещё не читала. Но я людям не вру. Если я пишу с кем-то, честно говорю об этом. А ты соврал.
- Ты считаешь, что я соврал? – отведя взгляд, спросил Артем.
Странно как-то спросил. Как будто его до этого по голове ударили. Если бы я не была такая злая, я бы испугалась. Но я была злая.
- Да.
Вот когда он вскочил, мне действительно стало страшно. Глаза у него были… Как будто сейчас убьёт. Резко смахнув со стола все, что попалось под руку, он вскочил на него с ногами.
- Минуту внимания! Я хочу сделать объявление.
Насчет внимания он мог не просить. Все и так удивленно оглядывались на него. Я растерянно посмотрела вокруг. Столовая у нас приличная, человек сто точно.
- Артем! Не ерунди!
- Сегодня вышла наша студенческая газета. На третьей странице размещена тема Киры Ерохиной, которую она не смогла дописать. Дописал её я. По своей тупости поставил её имя как автора, в чем теперь глубоко раскаиваюсь и прошу принять к сведению... Ты довольна? – уже нормальным голосом спросил он, глядя на меня сверху вниз.
Я ещё раз обвела взглядом столовую. Все сейчас смотрели на меня. Я знала, что будет в следующие дни. Все опять будут его жалеть, а про меня никто не вспомнит. Хорошим словом, во всяком случае. Только разве что Танька с Андреем… Ну и ещё несколько людей будут заступаться за меня.
- Вполне, - только и ответила я и похромала к выходу. Именно похромала, потому что сюда я бежала. До вечера нога теперь точно не успокоится.

Тень:  Давай встретимся, наконец! Могу я увидеть человека, с которым общаюсь уже месяц?!
Kira:  У меня нога сейчас очень сильно болит. Я только в парк рядом выхожу. Голубя выношу. Только он не хочет летать.
Тень:  Тогда я просто в твой парк приду! Заодно покажешь своего Матвея.=)
Тень:  Хочешь, обратно на руках тебя понесу?
Kira:  Нет, не надо. Один уже залез из-за меня на стол в столовой три дня назад. Хватит. И снова по умолчанию виновата я. Достало всё.
Тень:  А если я тебя очень хочу увидеть?
Kira:  Тень, давай потом как-нибудь. Не на этой неделе. Не знаю, когда, но не сейчас. Когда-нибудь. Извини.

- Почему я должна ему звонить, Тань? Скажи хоть одну причину, - сдержанно попросила я, хотя моя детская психика уже лопалась по швам.
- Ты не права, Кир. Он ходит, как в воду опущенный. Молчит. Не разговаривает ни с кем. Думает о чем-то все время. Его никто не узнает. Верни народу его Артема! – ответила Таня.
- Пусть народ сам его как-нибудь возвращает. Я не буду ему звонить. Что мне ему говорить?!
- Решать тебе. Как ты решишь, так и будет.
Сижу вот теперь и нервничаю непонятно чего. Хотя отступать вроде некуда – в трубке уже раздавались гудки соединения. Блин… Почему он так долго не поднимает?!
- Да.
- Артем, это Кира.
- Я понял.
- Мне сказали вернуть тебя народу, - просто сказала я, устав напрягаться. Он молчал, и я продолжала: - Я была не права. Я просто сорвалась на тебе. Сама не знаю, как получилось. Это все последствия перенесенной аварии, у меня нервы сдали. Ты просто под руку попал. Извини. Я не буду больше.
Почему он молчит?!
- Артем, - чуть охрипшим голосом позвала я.
- Я хочу тебя увидеть.
- Недели через две. Мне больно ходить. Ко мне врач сегодня прийти должен. Будет разбор полетов. Мне вообще запретили ходить. Набегалась.
- Хочешь, я приду к тебе домой?
- Не надо.
- Ты же все равно выходишь. Давай встретимся сегодня в твоем парке. Возле озера. Помнишь, когда ты на меня натолкнулась?
Ещё бы. Забудешь такое.
- Тем, я не приду.
- Как хочешь. Я буду ждать.

В тот день я никуда не пошла. Нога разболелась не на шутку, я даже встать не могла. Мама все ворчала:
- Вот прыгаешь как ненормальная, потом всю жизнь гусем скакать будешь. Надо было тебя в больнице оставить! Там хоть за тобой присмотр был!
Я растерянно слушала её и смотрела на ливень за окном. Артем явно попал под дождь. Он же обещал ждать. А ещё холодно, как зимой. А он никогда за собой не следит. Явно замерз.
На следующий день погода не стала лучше. Ветер рвал последнюю листву с веток, небо заволокло тучами. Я стояла в небольшой березовой рощице и, прислонившись спиной к стволу одной из берез, смотрела в небо. Оно было таким хмурым и злым, но меня не пугало. Я не боюсь плохой погоды. Скорее даже больше люблю, чем хорошую. Наверное, потому что она такая же, как я. Не такая, как любят все, но такая, как любит она сама.
Решительно оторвавшись от ствола гостеприимной березки, я медленно пошла в сторону озера.
Я не сразу узнала в сгорбившемся от ветра парне Артема. Выражение лица у него было какое-то другое. Потерявшееся. И волосы казались при таком освещении почти черными. Он сидел на перевернутой лодке, оставленной прямо на берегу, и смотрел себе под ноги. Ветер рвал расстегнутую куртку, но он не обращал на это внимания. Он что, ненормальный, холодно ведь!
Я некоторое время стояла и рассматривала однокурсника, потом медленно пошла к нему.
- И долго ты тут сидишь?
Увидев меня,  он вскочил. Ему понадобилось некоторое время, чтобы он понял, о чем я спросила. Совсем, наверное, замерз. Я подошла ближе и коснулась его ладони, думая, что она как лед. Ничего подобного, это моя ладонь оказалась по сравнению с его как лед. Только мою ладонь он теперь сжал в своей и не отпускал.
- Часа два, наверное. Не смотрел на время.
- Балда. Я же сказала…
- Знаю. Но ведь пришла… А где твой голубь?
- Он улетел вчера… Подожди, откуда ты знаешь про Матвея? Я тебе не рассказывала.
- Да у нас пол-института знает уже, что Кира Ерохина подобрала с улицы какую-то птицу.
Ясно. Танька небось рассказала. Такая у него мера – если ему что-то рассказывают два человека подряд – значит, знают все.
- Можешь мне ответить на один вопрос? – неожиданно напрямую спросил Артем, глядя прямо в глаза. - Только честно и без ваших психологических штучек, ладно?.. Почему ты так хорошо относишься к живым существам, но не хочешь понимать людей?
Я растерялась. Откровенно говоря, я не знала, что ответить. Меня спасло хлопанье крыльев рядом. Мы одновременно вскинули головы. Я торопливо вытянула руку, и тут же за неё крепко ухватился лапками белоснежный голубь. Некоторое время он махал крыльями, а потом улетел вверх, к стайке голубей, видно, боясь отстать.
- Какая есть, Тём, - ответила я на его вопрос.
Со стороны озера подул холодный пронизывающий ветер вперемешку с каплями начинающегося дождя. Артем молча снял свою куртку и набросил на меня. Сам он остался в клетчатой рубашке.
- Ты ненормальный!
- Да, мы, юристы, немного со сдвигом, -  безоговорочно согласился Артем, упрямо надевая на меня свою куртку.
Пришлось обнять этого дурака за пояс, пока не замерз. Мне-то тепло, даже очень, а ему как? Он в ответ обнял меня за плечи и прижал к себе. И опять получалось, что он греет меня, а не я его!
- Тебе плохо? – заметив улыбку на его губах, я всерьёз забеспокоилась.
- Мне уже хорошо, Кир.
- Заметно. Стоит человек в нулевую температуру в рубашке на голое тело и лыбится непонятно чего, - недовольно проворчала я, но все же крепче прижалась к нему, спасая от пронизывающего ветра.
- А номер своей аськи ты мне так и не сбросила, - сказал Артем. Я ощутила смутное ощущение дежа вю, а он продолжал: - Общаться с тобой по Интернету одно удовольствие. Не то, что в жизни. Что ни слово – постоянно огрызаешься.
- Подожди, так ты…
- Тень. Твоя тень, Кир.
У меня возник огромный соблазн столкнуть его в воду.

- А что ты там рисуешь? – я извернулась и попыталась посмотреть через плечо в листок, но Артем перевернул его и откинулся назад, заставив меня с вздохом снова сесть спиной к его спине, - Слушай, я так обидеться могу.
- Ты? Не обидишься. Просто не умеешь, - усмехнулся Тем, продолжая что-то штриховать на своем листке. – А вот писать за тебя статьи я больше не буду. Чревато.
- Я так и не поняла! Ты говоришь, что не умеешь писать. Но ты написал даже лучше меня, а я практикуюсь уже года три!
- Не знаю. Просто подумал, как бы это написала ты. Не представляешь даже, как приятно представлять себя тобой.
- Угу. Ты не на ту профессию пошел. На психолога тебе надо, – задумчиво произнесла я, вчитываясь свои мудреные рукописи. Честно говоря, у меня не почерк, а непонятно что. Когда захочу, кроме меня его никто не поймет. Реальная шифровка от Юстаса к Алексу.
- Глянь, - Артем передал мне через плечо сложенный вдвое листок. Я сразу не поняла, что это его рисунок. Только когда я развернула его, ощутила, что не могу вымолвить ни слова. На Темином рисунке все было как в тот день: пасмурно и темно. Сзади виднелся темный лес с хмурыми нависающими над ним тучами. На мостках, окруженных темной, почти черной водой, стояла девушка, вскинувшая руку к небу. Черты лица были вырисованы до мельчайших деталей. На руке, упрямо цепляясь за её пальцы, махала крыльями белоснежная птица.
- Ну, как? – поинтересовался юный художник.
- Тем… Это же я.
- Конечно.
Я не отрывала взгляда от рисунка. Девушка с голубем яркой вспышкой уничтожали тьму вокруг себя.

Отредактировано Kirra (2010-10-28 18:50:42)