***
Буйнова открыла глаза и увидела две широкие мужские спины: одна обтянутая чёрной кожей длинного плаща, а другая чёрным джемпером.
- Эй, хлопцы! – позвала их Алиса и обе спины прервали тихую беседу и показали свои лица. Одно лицо, что шло в комплекте с кожаной спиной, было с тёмными раскосыми глазами, желтоватой кожей и с каменным выражением, а второе лицо было с черными глазами, смуглым, в обрамлении чёрных волос спускавшихся ниже плеч, которое сразу же улыбнулось Алисе. Комната с бледно-голубыми обоями и мебелью из светлого дерева, в которой очнулась женщина, была ей так же хорошо знакома, как и черноглазый парень – это была одна из гостевых спален в доме Князева.
Пожав на прощанье Глебу руку и сказав Алисе «С возвращением», азиат вышел, оставив магов наедине.
- Доброе утро,- поздоровался с очнувшейся Алисой Бейбарсов.
Алиса бросила взгляд на настенные часы: половина десятого.
- Долго я валяюсь в кровати?
- Два дня.
- Ну и как я тебе спящая? – спросила она потягиваясь.
- Наверное, как ангел, - ответил он, присаживаясь к ней на кровать, - хотя я их не видел. Только слишком тихо. Я привык, что ты замолкаешь лишь для большего эффекта перед тем как сказать что-нибудь колкое.
- Ну вот! И болтаю не нравится и молчу тоже плохо. А умеренно болтать я не могу!
- Я понимаю. Мы с тобой не терпим полумер.
- Что случилось? – поинтересовалась она.
- Ты была ранена, но теперь твоей жизни ничего не угрожает – я тебя вылечил.
Алиса засунула руку под чью-то синюю мужскую футболку, в которой спала и нащупала пальцами на боку шероховатость.
- К сожаленью, - опустил глаза маг, -  остался шрам. Но я что-нибудь придумаю.
- Как мы спаслись?
Глеб замялся.
- Помнишь, - осторожно начал он, - я говорил, что в городе есть ещё два гнезда упырей? Не возможно было их уничтожить по очереди: разорив одно гнездо, мы спугнули бы остальных и они ушли в другой город или просто разошлись по всей стране. Поэтому необходимо было уничтожить все три гнезда одновременно. В одном должны были быть мы, а в двух других Томо Гавк, - Глеб подбородком показал на дверь, за которой скрылся азиат, - со своей командой. Но когда они пришли в те места спячек, то не обнаружили там ни одного кровососа – оказывается, все упыри собрались в том доме, где были мы. У них там был генеральный совет. Поняв это, Томо как можно быстрее добрался до нас. Томо Гавк и есть причина того, что упыри собрались в одном месте: он завязавший вампир и объявил войну всем кровососам. Сначала он убивал всех подряд, потом стал уничтожать только тех, кто берёт кровь у людей насильно – это упыри, потому что у вампиров есть специальные станции переливания крови для всех желающих отдать её за некоторое вознаграждение людей. Что тебе ещё сказать? Всё твои друзья живы.
- Почему ты не сказал, что может быть помощь от этого китайца?
- Он японец.
- Да хоть кореец с эфиопскими корнями! – Алиса с горящими от гнева глазами села в кровати. – Я тебе столько глупостей наговорила!.. Я!.. – она запылала малиновыми щеками. - Я чуть не погибла! Мы чуть не погибли. Все!
Буйнова сердито стрельнула глазами, рухнула на подушку и, отвернувшись от Бейбарсов, накрылась одеялом с головой.
Бейбарсов, никому не сказавший про свою договорённость о взаимопомощи с Томо Гавком и поэтому уже имевший короткий, но не слишком приятный разговор с Тайновым на тему доверия в коллективе, и без закидонов Алисы ощущал себя настроенным не очень миролюбиво. К тому же он хорошо помнил то чувство безысходности и глубокой вины, когда Алиса без чувств свалилась на пол рядом с грудой костей. Он должен был заставить её остаться в коттедже! Должен был запереть её в комнате и, наложив сотни заклятий, чтобы она не выбралась и не выпускать пока последний кровосос в городе не будет уничтожен! Глеб понимал, что это демонстративный отказ Алисы общаться с ним – всего лишь воспитательный приём и ему надо только подождать, пока ей не станет под одеялом слишком жарко и душно и она не откинет свою символическую защиту от него. Но время шло, а Алиса не желала выглядывать из-под одеяла. Почва самоуверенности задрожала под его ногами, подталкиваемая снизу магмой вины, однако петля гордости захватила его горло, не давая что-либо сказать. Глеб положил ладонь на плечо любимой и не сильно сжал его, как бы напоминая о своём присутствии. Будь Алиса в игривом расположении духа, она выскользнула бы из-под его руки, но сейчас она даже не пошевелилась, полностью игнорируя присутствие Бейбарсова.
- Прости, - сквозь зубы выговорил он это чужое для него слово.
Алиса под одеялом зашевелилась, потом, видимо, немного подумав над искренностью извинения, соизволила показать своё лицо магу.
- Я в любом случае рано или поздно умру, - равнодушно сказала Глебу подруга, как будто едва не кричала на него несколько минут назад.
- Но не раньше чем я. А я планирую жить ещё минимум лет шестьдесят.
- Я столько не проживу. Смотри, - она протянула ему свою ладонь, – у меня короткая линия жизни – проживу лет до тридцати пяти.
Глеб взял её ладонь, поднёс к лицу и, пристально глядя в глаза, поцеловал в том месте, где линия жизни заканчивалась. Не отрывая взгляда, Глеб отстранил от себя ладонь. Алиса, почувствовав неладное, попыталась выдернуть ладонь, но не успела – в другой руке Бейбарсова появился нож-атам и он, приставив его остриё к концу линии жизни на ладони любимой женщины, быстрым точным движением провёл его к запястью, рассекая тонкую белую кожу. Алиса вскрикнула и дёрнула руку, но Глеб не выпустил её. Из разреза потекла кровь. Бейбарсов поймал губами готовую пролиться на простынь алую струйку и провёл языком по разрезу, заставляя его закрыться. Когда Глеб оторвался от ладони, линию жизни Алисы продолжала глубокая борозда шрама.
- Если ты умрёшь, - прошептал маг, прижимая ладонь Элис к своей щеке, - я тебя оживлю. Я тебе клянусь в этом! Я не смогу без тебя…

ЧАСТЬ 6
Зима. Студент не торжествует. Глеб действительно не торжествовал, так как по заснеженному городу не покатаешься на мотоцикле. Летать сущность летучей мыши-вампира из тропиков русской зимой отказывалась, для подъема требуя огромное количество крови. К тому же от ледяного встречного ветра все срочные дела теряли свою срочность и вполне могли подождать до весны. А есть ещё такая штука, приходящая со своим питомцем – упитанной полярной лисичкой, и называется она сессия...
Худенькая девушка с высоко поднятыми плечами, словно пряча голову, сидит у стола экзаменатора, профессора, практикующего врача-психиатра и просто мужчины в возрасте. Ответ девушки подходит к концу.
- Всё правильно. Ну, и последний вопрос: что сказал по поводу белой горячки Владимир Этуш? – интересуется профессор.
В аудитории раздались редкие смешки.
- Не знаю, - тихо ответила Лена.
- Ну, а кто такой Этуш вы знаете?
В аудитории веселились уже все присутствующие, в том числе и остальные экзаменаторы.
- Н-наверное, психиатр…
Многие начали хохотать.
- Какой психиатр? – удивился преподаватель.
- Какой-нибудь знаменитый, - пискнула Лена.
Кое-кто из студентов начал сползать под стол от смеха. Должно быть сказывалось нервное перенапряжение на экзамене.
Поняв, что дальнейшими наводящими вопросами он навредит только своему авторитету, ибо не смеяться у него получалось только благодаря профессиональной выдержке, профессор сказал:
- Пять. Давай зачётку. Но всё же, кто мне ответит, что сказал Владимир Этуш по поводу белой горячки?
- Савсэм белый, савсэм гарячий! – хором ответили, те, кто мог говорить.
- Да, и сказал он эти слова, когда играл роль товарища Саахова в киноленте режиссёра Гайдая «Кавказская пленница». Перезанимались вы, Елена… Кто следующий?
Глеб подошёл к преподавателю.
- Так, Глеб Николаевич Бейбарсов. Что у вас? Шизофрения?
- Нет. Я здоров, - ответил Глеб.
- А здоровых людей нет, молодой человек. Есть недообследованные. Я имел ввиду, какие у вас вопросы в билете.
Через двадцать минут Бейбарсов со своей заслуженной пятёркой по дисциплине психиатрия вышел из экзаменационной аудитории и тут же столкнулся с Элис. Она выхватила из его рук зачётку.
- Пять? Ну, молодец! – похвалила она Глеба. - Последний экзамен? Какие планы? – как обычно задала она несколько вопросов, и как обычно только на один ей нужен был ответ.
- Пойти перекусить. Два часа ждал своей очереди, - ответил маг и провёл Элис через толпу студентов, прикрывая её спину от завистливых взглядов сокурсниц.
После обеда в уютном кафе с мебелью в деревенском стиле, во время которого Элис показала Глебу снимки распухшего тела, они отправились в морг.
В морге, накинув халат и натянув перчатки, Бейбарсов бегло осмотрел труп мужчины лет сорока пяти. Рядом пританцовывая от нетерпения, стояла Алиса.
- Причина смерти? – спросила она.
- Интоксикация апитоксином - это пчелиный яд, семь суток назад, но из-за морозной погоды тело хорошо сохранилось.
- Это же сколько пчёл его покусало?
- Пчелы не кусаются – они не собаки. Они жалят.
- Ты же меня понял, не придирайся к словам!
- Смертельная доза – яд пятисот пчёл, здесь она превышена раза в два.
- То есть, ни чего сверхъестественного, если не считать, что сейчас зима и в трупе ни одного жала. Не кажется странным?
- Прелесть моей работы заключается в том, что мне надо узнать только причину смерти. Всё остальное – работа следователей, - равнодушно ответил Бейбарсов, снимая перчатки.
- А ты не хотел бы помочь следователям, Котик?
- Учитывая специфику твоего места работы, я опасаюсь говорить тебе, что есть одно заклинание - Полосатум жалус впивитикус - используемое тёмными магами. Ты же не хочешь, чтобы меня упрятали в дурдом?
- Конечно, нет – я не выдержу с тобой каждый день встречаться. Хотя, если узнают о твоих способностях, я тебя никогда больше не увижу – тебя закроют в каком-нибудь НИИ.     
- Но ведь ты меня спасёшь?! – мужчина подошёл к ней вплотную.
- Конечно,- заверила его Элис, - я скажу, что ты мой любимый и ни кто не посмеет тебя обидеть.
- А если  они потребуют доказательств наших отношений? – спросил Глеб, беря её за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза и поглаживая по пояснице, опуская руку всё ниже и ниже.
- Да-а, это будет палево… Значит, в таком случае тебе не спастись, - вывернулась она из его рук.

Сидя вечером дома, не отвечая на звонки сокурсников, желающих с ним отпраздновать окончание сессии, Бейбарсов перебирал струны гитары и перед его глазами стоял труп из морга.
«Это не Полосатус жалус впивитикус. Это заклинание жала одной пчелы. Есть усиленная форма Полосатум жалус впивитикус отекалис-радувалис. Но и это заклинание не убивает, к тому же остались бы жала. Кто из темных магов может жить в... Кстати, где труп нашли? Алиса не сказала»
Отложив гитару, Глеб подошёл к телефону и через минуту он уже слышал её голос.
- Алло!
- Где нашли труп? – с ходу спросил он.
- «Гденашлитруп» - это приветствие? А на каком языке? – кокетливо спросила Элис.
- На языке некромагов.
- Ой, а я такого языка не знаю, «досвиданияучисьбытьвежливым», - ответила Алиса и её ответ сопровождался женским вариантом «буга-га» на заднем плане.
- Здравствуй-Элис-хотя-мы-сегодня-виделись-скажи-пожулуйста-где-нашли-труп.
- Его нашли в контейнере с вещами, приехавшим из… откуда-то из средней полосы. Короче, доставили контейнер, а хозяин за ним не приходит. Тут собаки начали вокруг виться, подозрения кое-кому пришло в голову, и рискнули открыть контейнер. А в контейнере сам получатель.
- Понятно. Кто у тебя в гостях?
- Подружка Уля. Что?.. - сказала Алиса и отвлеклась на гостью. – Она тебе передаёт привет от Аиды Плаховны.
У Бейбарсова желудок сжался в комок.
- Кто она? – спросил он у Алисы.
- Кто «кто»?
- Кто твоя подруга?
- Улита? Она работает в какой-то мрачной конторе.
- Отдел мрака! -  поправила её Улита. – А Лигул тебя помнит, – прокричала секретарша русского отдела мрака.
- Слушай, приезжай ко мне. У тебя же сессия закончилась – надо отметить! – неожиданно предложила Алиса.
- Спасибо, но я не приеду.
- Приезжай, Улита сейчас уходит.
- Я только что пришла, я никуда не пойду!.. – донёсся голос Улиты.
- Славку я спать уложу. Побудем вдвоём, - как ни в чём ни бывало продолжила Эллис.
- Только ты и я? – промурлыкал в трубку Глеб, невольно улыбаясь.
- Да. Ты, я и мои вопросы о покусанном труппе.
- О ужаленном.
- Ну, так ты согласен?
Ирбис осмотрел пустую тёмную комнату, взглянул на незаконченный портрет обнажённой женщины с длинными волосами, сидящей вполоборота на широкой кровати, застеленной черной простынёй, и принял решение.
- Сейчас приеду. Выпроваживай подругу.
- Хам недобитый! - обиделась подслушивающая Улита.
- Я жду, - и Алиса повесила трубку.

- Оно тебе надо? – воззрилась Улита на Алису как подружки на собаку Белку, когда та сказала им, что летит в космос.
- Ты о чём? – Алиса сделала вид, что не понимает.
- Да о нём! Он – некромаг, даже если и без прежней силы. Его воспитали так как воспитывают некромагов их учителя: он жесток, безжалостен, упрям, бескомпромиссен, циничен и эгоистичен. К тому же он однолюб. И любовь всей его жизни – не ты. Это – безперспиктивняк!
- О своей первой любви он мне рассказал.
- Ну так в чём дело? Неужели нет больше волшебников, которых ты смогла бы припахать к своей игре в детектива, – недоумевала Улита.
- Это не игра. Волшебникам нет до событий, когда мир магов вредит миру лопухоидов, если это не касается близких для них людей. А если подобными, так называемыми «паранормальными делами» будут заниматься простые люди – то погибнет ещё больше народа. И где я ещё  найду волшебника – ты же не согласишься мне помогать!?
- Да пусть он тебе помогает, только не представляй его в своей кровати, – бушевала Улита. - Гони его в шею, пока не влюбилась… - и, увидев взгляд Элис, она осеклась. – Что, уже всё: попалась на чёрные глаза, несчастное детство и брутальный стиль?!
- Да, я попалась… - печально вздохнула Алиса.
- Алис, у тебя сын. Головой думай. И не о себе, а о ребёнке. Ты хочешь Бейбарсова вторым сыном взять?
- Не на много он и младше меня… Когда я смотрю в его глаза, я чувствую себя раза в два моложе его…
- Да, те ужасы, что видел этот парень в детстве, когда только ещё учился – кого хошь состарят.
- Конечно, это не мой тип. Мне нравятся мужчины с тонкими, одухотворенными лицами, как на иконах… Хотя, если честно, по многим параметрам он практически идеален для меня и… Я не хочу разочаровываться в нём, а это будет неизбежно, если мы сблизимся, - сказала Алиса.
- Расскажи, какие параметры у него идеальны, – развратно улыбаясь попросила Улита.
Буйнова проигнорировала эту провокацию и спросила:
- А кто такая Аида Плаховна и Лигул?
- Аида Плаховна – можно сказать что коллега, только из другого отдела, а Лигул наш самый главный босс. Это всё что я могу сказать о них.
- А что вы делаете на вашей работе? – не унималась Алиса.
- Если я скажу, то мне придётся тебя убить.
- Ну, в таком случае кыш от сюда: мой Котик скоро приедет.
- Как ты его назвала? – глаза Улита округлились от удивления.
- Не выпучивай так сильно глаза – линзы выскочат! – посоветовала Алиса подружке, выталкивая её из кухни, где они гоняли чаи.
- Интересно, что ты выпучивала, раз у тебя мозги выскочили? – остановилась Улита в прихожей натягивая сапоги из крокодильей кожи на волчьем меху.
- А головной мозг я не теряла, если бы он был бы утерян, я бы с тобой сейчас не разговаривала. То, что в чем ты меня подозреваешь – это потеря разума.
- Ты говоришь как некромаг, - пробурчала Улита, натягивая лисью шубу.
- О Боже! – воскликнула Алиса. – Значит, это заразно?! – и она притворно зарыдала. - 
Всё, до свидания! – сказала психиатр, пытаясь вытолкнуть подружку на лестничную площадку.
- Ах так! – притворилась обиженной секретарша. – Больше я к тебе – ни ногой!
- Хорошо, в следующий раз, когда ты будешь в городе, я сделаю вид, что очень занята и у меня нет времени угощать тебя сдобными вкусными горячими пирогами с ягодами, картошкой, повидлом, капустой, повидлом, корицей…
- Не очень-то и хочется! – не слишком уверенно возразила ведьма, выходя из квартиры.
В дверях подъезда она налетела на Бейбарсова.
- Как ты быстро! Что, горит… душа? – подмигнула она некромагу.
- Уля… - обратился Бейбарсов к секретарше.
- Уля – я только для Алисы, - перебила его девушка, - поскольку она так тупа, что не может даже запомнить моего полного имени. Для остальных, и тебя в том числе, я У-Л-И-Т-А. Назовёшь улиткой – станешь существом среднего рода. Ferschtein ?
- Naturlich, Frau ! – примирительно сказал Глеб и поцеловал ей тыльную сторону кисти. Он отворил металлическую дверь подъезда, выпуская ведьму на улицу.
На лестнице Глеба догнал вернувшийся с прогулки покрытый коркой снега Слава. Мальчишка, утомившийся после многочасового взятия во дворе снежной крепости, почти сразу заснул, оставив маму и Глеба на растерзание друг другу.
Рассказывав Алисе о заклинании  Полосатум жалус впивитикус отекалис-радувалис и узнав, что труп был в контейнере из города Ныроб в Пермской области, Глеб принял решение:
- Я завтра отправлюсь туда. Может быть, что-нибудь или кого-нибудь найду.
- Хорошо. До Нового года три дня осталось, успеешь? - спросила Алиса и протянула ему стакан с малиновым морсом: - Запей, в сухомятку вредно есть.
- Я разве что-то ем? – выгнул бровь Бейбарсов.
- Не просто ешь: ты пожираешь меня глазами.
- Тебе говорили, что ты стерва? – устало, словно долгого спора с ней, спросил Глеб.
- Нет, меня называют просто: Алиса Буйнова. Мне помниться, - не дав ему вставить ни слова, произнесла Элис, - ты обещал мне дать всё, что я захочу.
- Да, – кивнул маг.
- Я хочу на Новый год в Вену.
- А что ты хочешь в вену: глюкозу, гексанал , анальгин? – поинтересовался Бейбарсов у Алисы. – А вот так на меня смотреть не надо – я могу и рассердиться.
Алиса послушалась и перестала смотреть на него как на пьяного, громко рассказывающего в общественном месте непристойный анекдот, а просто закатила глаза.
- Нет, я хочу встретить Новый год в столице Австрии. Представь: мощёные камнем улочки, средневековая архитектура, камин в гостиничном номере, – восторженно описала Элис их каникулы. - Это будет так готичненько! Будет das ist phantastisch ! И Славке там понравится.
- Ты хочешь взять сына? – Глеб почувствовал разочарование от крушения надежны на созерцание огня горящего камина рядом с обнажённой Алисой. – Значит, придётся снимать два номера.
- Даже если бы я не брала сына, всё равно надо было снять два номера, - проникновенно сказала Буйнова магу и уже громче продолжила: - Но не оставлю сына на Новый год. Новый год это семейный праздник!
- А я уже часть твоей семьи?
- Пока ты друг семьи. Но, вполне возможно, я повышу тебя в должности. Возможно.
- Я себя хорошо знаю. Я хорошо знаю тебя. Но я понять не могу, почему я с тобой так терпелив!?
- Наверное, это любовь, - томно потянувшись, промурлыкала Алиса. – Твоя любовь к трудностям.

Покинув дом Алисы, Ирбис, заправив кровью мотоцикл, сразу отправился в Ныроб и был в нём уже около полудня следующего дня. Он прошёлся по помещениям компании грузоперевозки, которой был доставлен контейнер с трупом, но не обнаружил ничего кроме давящего взгляда на затылке, от которого волосы шевелились, пытаясь встать дыбом. Ни каких следов магии не было.
«Кто-то не хочет быть найденным и опознанным. Но раз этот маг убрал следы своей магии, произнеся заклинание нейтрализации, значит, он был уверен, что на это убийство откликнется маг, а не следователь-лопухоид. Кого этот убийца ждал? Меня? Не может быть – за свою жизнь я контактировал с небольшим количеством магов: Лена и Жанна; сокурсники из Тибидохса; тех, с кем я встречался в Магфорде можно в расчёт можно не брать; если это кто-то из Магщества, то он, скорее всего, устроил бы захват меня прямо в том месте, где увидел, не выманивая в эту глушь; поставщики ингредиентов не стали бы выдавать клиента – они сами не без греха. У меня кроме Магщества нет врагов. Возможно, Лизка, но пойти на убийство она не смогла бы. Нет, она пыталась убить Таню… Если бы это была Зализина, то она предпочла сделать это при большом количества народа, показывая в меня пальцем и вереща «Это он сделал!». К тому же столько лет прошло – она должна уже успокоиться, да и мстить она пытается всегда не любимым, а тем, кто их у неё отбирает. Возможно, что не меня здесь ждут…»
Глеб посетил квартиру покойного, но этот же давящий взгляд не оставлял его и там. И опять никаких следов магии. На вокзале то же ничего не было.
«Я не настолько силён, чтобы увидеть остаточные следы после заклинания нейтрализации следа магии. И это мне ничего не дало бы, если я с этим магом не сталкивался. Понятно, что убийство совершенно очень мощным чёрным заклинанием. Можно допустить, что этого человека кто-то «заказал» магу, но для рядового убийства хватило бы Вспышкус гробулис»
Получив вместо ответов одни вопросы, Ирбис решил вернуться домой. Ощущение взгляда не проходило. Нервничая, Глеб добрался до дома и, поискав в своей кладовой, достал золотой медальон с изображением закрытого глаза с обеих сторон. Надев его на шею, Глеб почувствовал, что ощущение пристального взгляда в затылок исчезает. Когда неприятных ощущений совсем не осталось, Бейбарсов вздохнул с облегчением, но медальон решил пока не снимать.
***
- Здесь так чудесно, – произнесла Алиса и прижалась на ходу к Глебу. Он обнял её за плечи правой рукой. Так они шли по мощёной булыжником улочке, а Слава бегал вокруг них, рассматривая чуть ли не каждый камень. Они только что пообедали (завтрак они втроём предпочли просыпать) и теперь все находились в хорошем настроении. Шёл третий день нового года.
Алиса посмотрела на молочно-белое небо и на её лицо упала первая снежинка. Потом ещё одна. Третья снежинка потерялась в тысяче упавших одновременно вместе с ней на горожан и туристов, шедших по улицам Вены. – Напоминает нашу первую встречу, - улыбнулась она Бейбарсову.
- Не хватает только секционной с трупом. Но и это можно устроить, - ответил маг и, остановившись на несколько секунд чтобы сориентироваться, решительно повёл Буйнову с сыном в ему одному известном направлении.
- Добро пожаловать в Венский музей патологоанатомии, - сказал Бейбарсов, когда они оказались в серой башне в пять этажей, - так же называемый Башня дураков, потому что он устроен в бывшем доме для сумасшедших...
- Не сумасшедших, - поправила мага психиатр, - а душевнобольных людей. Ты специально привёл меня сюда сразу после обеда, - поморщилась Алиса, разглядывая препарированные черепа и мумифицированные головы.
- Это просто мелочи, - сказал Глеб, проследив, на что она смотрит. – Там дальше есть экспонаты, демонстрирующие случаи венерических бо¬лезней. Пошли, посмотришь…
- Я лучше пойду посмотрю на  улицу, - скривившись, ответила Буйнова.
Заметив, что она уходит, Вячеслав непонимающе спросил:
- Мам, тебе что, не понравилось?
- Слава, - решился спросить у мальчика маг, когда Алиса вышла из помещения, - а где твой отец?
- Во Франции.
- Кем он работает?
- Легионером, - крикнул мальчик, уже из другого конца зала.
Побродив достаточно долгое время среди экспонатов и выйдя на улицу, Глеб обнаружил подругу, прогуливающейся со скрещенными на груди руками у входа в музей.
- Мама, там так интересно! – с сияющими глазами бросился к маме Славка. – Жалко, что сувениров подобных экспонатам не продают.
От этих слов Буйнова позеленела.
- А я думал, что ты смелая, - усмехнулся Бейбарсов.
- Надо же, ты умеешь думать! - окрысилась на него женщина.
Глеб сжал кулаки, но всё же не сказал «Язвус немус» – заклинание, которое не позволило бы Элис в течение суток произносить колкости ни в чей адрес. Вместо этого он сказал: «Тебе идёт зелёный цвет», - и растопил весь снег в радиусе двух метров от Буйновой, таким образом страхуя себя от метко брошенного снежка.
Доведя постепенно принимающую естественный цвет лица Алису и переполненного впечатлениями Славу до гостиницы, где они втроём проживали, Глеб решил просто погулять, насладиться архитектурой в изумительном готическом стиле. Лавируя в толпах туристов, попутно замечая, что лёгкие от сажи сигаретного дыма у некоторых не годны ни для каких зелий и ритуалов, Бейбарсов увидел туриста-азиата. Конечно, Вена, как один из красивейших городов Европы, привлекала к себе туристов со всех сторон света, в том числи и из Азии. Но японцы и китайцы ходят группками, шумно говоря, и фотографируя всё, что только попадает в кадр. Этот шёл один, не обращая внимания на красоту города, уверенно зная направление, и пытался не привлекать к себе внимание. Можно было предположить, что это горожанин, если не коренной, то долго живший в Вене. Но Глеб знал, что Семь-Пень-Дыр не является ни тем, ни другим.
«Опять что-то мудрит», - подумал маг. Старые европейские города были местом регулярного патрулирования агентами Магщества, но после того, как Кощееву пришлось заточить в Дубодам одних из влиятельнейших магов за то, что они на протяжении многих лет убивали лопухоидов и все силы Магщества при давлении Малюты на Бессмертника были брошены на поимку Томо Гавка, «проблема некромагов», как в интервью Припятской Кощеев назвал Бейбарсова, перестала быть актуальной, и Глеб уже не опасался ходить в места, обычно посещаемые магами. Поэтому он решил проследить за бывшим сокурсником.
Семь-Пень-Дыр долго петлял по городу.
«Чувствует, что я за ним слежу, и пытается избавиться от меня, убежать? Вряд ли, скорее всего, он путает следы на всякий случай»
Когда уже стемнело, Семь-Пень-Дыр вывел Бейбарсова на заброшенный пустырь за городской чертой.
«Старое кладбище со снятыми надгробиями, - сразу определил Бейбарсов. – Что он здесь забыл? Не будет же он выкапывать столетние скелеты. Он, конечно тёмный маг, но только некромаги сами добывают что-то из кладбищенской земли. Остальные маги предпочитают такие вещи покупать. Он, как сказала Таня Гроттер (надо же, никаких трепетаний души при воспоминании о ней), занимался артефактами. Но я не чувствую здесь никакого источника магии. Посмотрим»
Семь-Пень-Дыр достал компас и отсчитал от неведомого Бейбарсову ориентира восемнадцать с половиной шагов, телепортировал откуда-то лопату, кирку и огромную масляную лампу. Резко и энергично приступив к раскопкам, Пень быстро устал и присел на корточки. Вытирая пот с лица и шумно дыша, Семь-Пень-Дыр не заметил то, что видел из своего укрытия Бейбарсов: разламывая ледяную почву из земли стали выползать скелеты. Покрытые налипшей землёй, с остатками одежды на телах, которые теперь, через столетия после смерти, не являлись для ветра преградой, оживленцы направились к уставшему магу. Семь-Пень-Дыр обернулся на звук скрипнувшего снега и заорал.
Бейбарсов поморщился: «Ну, скелеты. Ну, неизвестно кем поднятые. Ну, явно хотят разорвать на куски. Ну, зачем же так орать? Если он хочет их оглушить, то это дохлый номер – у них барабанные перепонки давно сгнили».
- Мортаниус! Мортаниус! – вопил Пень, стреляя искрами в скелеты, но к его ужасу заклинание против мертвяков на них не действовало. - Мортаниус!!! – не терял надежды Семь-Пень-Дыр.
Бейбарсов огляделся вокруг, поковырял носком ботинка снег и нашёл то, что ему надо: вмёрзшие в землю камни размером с яблоко. Растопив землю вокруг находки, маг взял из грязи камень и, прицелившись, запустил его в один из семи скелетов, уже парализовавших своими костяными конечностями движения Дыра. Камень попал в грудную клетку и снёс её с таза, оставив голову на секунду висеть в воздухе, но потом и она упала в утоптанный Дыром и напавшими на него снег. Руки повреждённого скелета, вцепившиеся в уши маг, разжали пальцы и шмякнулись вслед за головой. Ноги бесцельно заметались и, отойдя от пленённого Семь-Пень-Дыра, подогнув колени, рухнули.
Сделав ещё шесть метких бросков, Бейбарсов оставил Пня стоящим в куче костей. Дыр, осмотревшись, и, не заметив новой угрозы, бросился с остервенением дальше копать мёрзлую землю.
«Вот… человек с умственной отсталостью, чей IQ не превышает 20 , - подумал Бейбарсов, не так давно сдавший экзамен по психиатрии. – Там же ничего нет!»
Глеб покинул своё убежище и направился к Пню.
- Там ничего нет, - подойдя к краю ямы, в которой спиной к нему пыхтел с киркой в руках торговец магическими артефактами, сказал Глеб.
Семь-Пень-Дыр замер на три секунд, а затем, резко развернувшись с рычанием замахнулся на Глеба. Бейбарсов подпрыгнул, избегая удара киркой по ногам.
- Она моя! Уходи, некромаг! Она моя!!! – взревел Пень и, выбравшись из ямы, снова занёс кирку для удара. Бейбарсов подхватил с земли лопату и, несколько раз увернувшись от удара, сумел выбить орудие труда из рук Пня. С удивлением наблюдая за летящей из его рук киркой, Дыр не проследил за правой рукой Бейбарсова и рухнул обратно в яму от сильного удара в челюсть.
Когда Семь-Пень-Дыр смог различать окружающую его реальность, то обнаружил себя лежащим в яме глубиной в метр, на краю которой сидел Глеб Бейбарсов.
- Пришёл в себя или ещё раз ударить? – дружелюбно поинтересовался Бейбарсов.
- Не надо, - быстро сказал Пень и потрогал челюсть. – Это был Гломус Вломус?
- Ты за кого меня принимаешь! - усмехнулся Глеб. – Что ты здесь искал?
- Руку Дракулы – очень мощный тёмный артефакт, - разочарованно вздохнул незадачливый искатель сокровищ и начал подниматься.
- Могу тебя заверить, что на расстоянии километров пятнадцать нет ни одного артефакта. Ни светлого, ни тёмного.
- Откуда ты знаешь, ты же больше не маг?
- Ну, не настолько я «не-маг», чтобы не смочь почувствовать сильный источник магии, каким является рука Дракулы I.
- Но это место охраняли мертвяки… - не оставляя надежды проблеял Дыр.
- Мервяки!? Слышала бы тебя сейчас Медузия, без разговоров назначила дополнительное занятие, не смотря на то, что ты давно уже не ученик. Мертвяки - это не успокоившиеся души, которые так привязаны к земной жизни, что не могут покинуть гниющую темницу плоти. Она них действует заклинание Мортаниус.
- А на этих не действовало… - вспомнил Пень.
- Именно. Из этого я заключаю, что это были просто заговорённые кости. Их задача была разорвать того, кто начнёт здесь копать.
- Но у меня есть карта… - продолжал цепляться за соломинку Пень.
- Покажи, - потребовал Бейбарсов.
Дыр с недоверием протянул Глебу жёлтый кусок пергамента.
- Дракула похоронен лет шестьсот назад, а этому куску кожи – лет сто и искусственного старения лет на сто пятьдесят. Тебя надули. Откуда у тебя эта карта?
- От одного колдуна из маленького румынского городка на реке Олт, - вдохнул Пень.
- Такой высокий тощий старик с пузом, как будто у него под одеждой аквариум привязан? – уточнил Бейбарсов.
- Да…
- Тогда ты не первая его жертва, - усмехнулся Бейбарсов, подавая руку бывшему сокурснику, чтобы вытащить его из ямы. – Этот колдун поставщик человеческих органов для «зелий аффектов». Скажу тебе как профессионал в этом деле, человек умирающий в сильном эмоциональном состоянии, тем более, насильственной смертью, ценится больше, чем спокойно умерший во сне. А способы пробудить в жертве нужные эмоции у него очень разнообразны – старик любит творчески подходить к работе. Наверное, он под утро прилетит за твоими останками. Мой тебе совет: ты можешь перекопать всё это кладбище, но часов до четырёх утра полезным для твоего здоровья будет покинуть это место. И не оставляй своих вещей – он владеет вуду. А зачем тебе рука Дракулы, она же даёт власть над всеми вампирами? Хочешь занять место Дурнева?
- Нет, зачем мне вампиры сами по себе. Я хочу приказать им принести мне все свои сокровища! – в глазах Семь-Пень-Дыра зажёгся огонь безумия, но тут же погас: наверное, его воображение не осилило всех драгоценностей из вампирских тайников и сломалось. – Спасибо за помощь! Расскажу, так никто не поверит, что некромаг Бейбарсов спас мне жизнь!
- Не расскажешь, - ответил Глеб и медленно провёл ладонью перед глазами Пня.
Семь-Пень-Дыр застыл с остекленевшими глазами.
Бейбарсов развернулся и пошёл обратно в город.
Через десять минут Дыр моргнул, тряхнул головой и огляделся.
- Что я здесь делаю? И главное, где я это делаю? – с ужасом глядя на вырытую яму, валяющиеся рядом лопату и кости пробормотал бывший студент Тибидохса и, следуя неведомому порыву, бросился в сторону города.
***
Как только Бейбарсов открыл дверь своего номера за его спиной, словно появившись из воздуха, оказалась Буйнова. Увидев Глеба, перепачканного землёй, Алиса с обидой в голосе полуспросила-полуподтвердила:
- Ты веселится без меня…
- Прости, - сказал Глеб, направляясь в ванную комнату, - это было незапланированное веселье.
Алиса направилась за ним в ванную, всем своим видом давая понять, что ей жизненно необходимо в подробностях знать всё то, что с ним произошло за несколько часов, что он прожил без неё.
- В следующий раз возьму тебя с собой, - пообещал маг. – Впрочем, можешь повеселиться со мной сейчас в ванне.
Алиса фыркнула и, отвернувшись от раздевающегося Бейбарсова, решила покинуть ванную комнату, но дверь с грохотом захлопнулась перед её носом и громко закрылась на замок. Буйнова попробовала открыть замок, но тот не поддалась.
- Глеб!  - угрожающе сказала она.
В ответ ей раздалось плескание в ванной, свидетельствующее о том, что Бейбарсов разделся и уже ждёт её в воде.
Алиса фыркнула ещё громче и, ударив бедром, выбила дверь, оставив замок в дверном косяке.
- Ну надо же! - удивилась она тому, что получилось таким способом без применения магии открыть дверь в ванной и не обернувшись, вышла из номера Бейбарсова.

Он поджёг кусочки сахара. Алиса зачарованно смотрела на синее пламя, в полумраке комнаты Глеба лижущее белые кубики. Подождав, пока сахар превратился в карамель, Глеб опустил его в рюмки и размешал. Протянув одну рюмку сидящей у горящего камина Алисе, маг опустился рядом с ней на густой ковёр.
- Что это? – спросила Элис, понюхав рюмку.
- Это абсент.
- Мне это нельзя: там же полынь – у меня глюки будут.
- Если только много выпьешь. Но не бойся, я тебя защищу от них.
- Защитишь от них? – переспросила она.
- Да. Глюки – это маленькие существа, нападающие на расслабленного человека не менее чем семью особями. Похожи на маленьких зелёных чёртиков.
- О, с тобой всё пОня-а-атнО, - закивала Алиса и осторожно взяла из рук Глеба рюмку с крепким зеленым напитком и, отодвинувшись подальше от парня, поставила рюмку Глеба себе за спину. Подняв глаза на Бейбарсова, она минуту посидела с довольным видом, но, не выдержав накаляющегося взгляда тёмного мага, сказала: - Да ладно тебе! Я помню, что ты давно мне говорил о них, о глюках, - и подала ему его рюмку. - Бр-р-р! – поморщилась молодая женщина, пригубив напиток. – Как ты такое пьёшь!? – спросила она Глеба и сделала ещё глоток. – Ой, нет, я не могу это пить, - и опять приложилась к рюмке. Потом посмотрела на спокойно смакующего напиток мага, опять произнесла «Бр-р-р!» и, не подумав, выплеснула остатки алкоголя в горящий камин. Огонь от такого подарка вспыхнул, вырвавшись за пределы своей решётчатой темницы, но, быстро израсходовав топливо, успокоился.
- Ух ты! Как вспышка на Солнце! – восхитилась зрелищем Алиса.
- Я бы сравнил это с вспышкой чувств, - глядя на вновь ставшим ручным огонь, сказал Бейбарсов. – Привычное умеренное горение огня, необходимое для поддержания жизни… Потом неосторожный поступок и вот – вспышка, взрыв, безудержное пламя…
- …и в конце концов либо пламя постепенно успокаивается и становится таким же, как и до вспышки либо огонь уничтожает всё вокруг, в том числе и свой источник и пламя некогда уже не может вновь зародиться. По-моему, каждый должен в своей жизни испытать такой всепоглощающий огонь чувств, - сказала женщина с отрешённым видом, в то время как огонь отражался её глазах и мерцал бликами на распущенных волосах.
- А ты уже испытывала такие чувства? - Глеб немного придвинулся к Элис – к этой зверюшке охотник подбирался осторожно.
- Да, и последствие этих чувств спит сейчас в моём номере.
- И твой огонь ещё горит? Он способен к другой вспышке? – Глеб ещё приблизился к Элис.
- Да.
«Конечно «да», - подумал Глеб, - ты сама огонь»
- Так же как и твой, - добавила Алиса и легла на живот. Она протянула руку, чтобы взять со стоявшего рядом на полу подноса персик. – А вот массаж мне делать не надо, - прожевав первый кусочек, сказала она парню.
- Массаж? С чего ты решала? – невинно посмотрел на неё маг.
- Я видела как ты разминал пальцы: либо хочешь сделать массаж, либо придушить. Второе я пока не заслужила, значит, остаётся массаж. Расскажи мне лучше, что ты делал днём без меня.
«Если ты так себя ведёшь, пока нас связывает только твоё обещание подумать о наших близких взаимоотношениях, то как же ты будешь вести себя, потом, когда мы всё-таки будем вместе и ты решишь, что получила на меня все права!? Или ты думаешь, что я не захочу идти наперекор, опасаясь, что потеряю тебя!? Ладно, думай что хочешь: когда ты станешь моей, то будешь открывать только с моего разрешения»
- Не расскажу: меньше знаешь – крепче спишь, - резко сказал Бейбарсов.
- Ну, тогда я пошла крепко спать, - с вызовом сказала Элис и поднялась с пола. Дойдя до двери она буркнула Глебу: «Спокойной ночи», - и пошла в свой номер.
***
«Кладбище – дом родной!», - подумал Бейбарсов, глядя на кресты и памятники, залитые лунным светом. Ветер бросил ему в лицо горсть сухих листьев, но они кольнули кожу как льдинки.
«Можно попробовать поднять мертвеца», - подумал Глеб и вытянув левую руку над могилой, заваленной обледенелыми букетами. Правой рукой он начал чертить в воздухе знаки. Бейбарсов сказал первые слова заклинания и мертвец начал ворочаться в земле, стараясь выбраться из могилы.
«Я же не закончил ритуал… Он не мог так легко выбраться… - тут Бейбарсова осенило: - Рядом другой некромаг!»
Из земли выбрался мертвец. Бейбарсов попятился от щёлкнувшего зубами трупа с перепачканным землёй лицом, зная, что раз тело поднял другой некромаг, то ему, Глебу, его не положить обратно в могилу. Только другой некромаг может это сделать. Но Глеб не мог определить местонахождение его. Сделав несколько шагов Глеб запнулся за корень. Он посмотрел вниз и увидел что это не корень – это рука с облезшей кожей и оголившимися мышцами, торчавшая из земли держала его за ногу. Вылезла вторая руки и схватила мага за другую ногу. Потом вылезли еще четыре руки и потащили Бейбарсова под землю сначала медленно, словно наслаждаясь попытками жертвы вырваться, а потом всё быстрее и быстрее… Глеба полностью затянуло под землю и вдруг он оказался лежащим в гробу. Бейбарсов поднял руки, пытаясь откинуть крышку, но не дотянулся до неё – она была почему-то очень высоко. Но в том, что она есть, Бейбарсов не сомневался, потому что слышал, как в неё стучат.
«Забивают гвозди!» - в панике подумал Бейбарсов. В закопанном гробу он и раньше спал по воле своей учительницы, но тогда он знал, что Жанна и Лена его достанут из-под земли.
Глеб попытался дотронуться до боковых стенок, но и их не было, хотя мягкую обивку он чувствовал руками. В то же время в крышку гроба уже колотили вовсю. Причём не молотком, а ногами.
- Проснись!!! – услышал он крик.
- Я не сплю! – крикнул Бейбарсов в ответ.
- Тогда немедленно открой дверь!
- Дверь? Я в чулане закрыт? – предположил Бейбарсов и открыл глаза.
В гостиничном номере из-за тяжёлых бежевых штор пробивался тусклый свет, свидетельствующий о том, что сейчас раннее утро.
- Ты там жив? – крикнула Алиса из-за двери. – Открой дверь!
Поднявшись, Бейбарсов прошёлся по одеялу, которое скинул во сне на пол и открыл дверь. Первое что он увидел, была куча частей человеческих тел, лежащая в коридоре на полу перед его дверью. За ней – полисмен и человек с фотоаппаратом. Рядом стоял бледный владелец гостиницы в халате. На заднем плане как бы по своим делам проходили постояльцы.
- Я конечно очень рада, что тебя теперь практически не разыскивает Магщество, но зачем такая яркая презентация своих возможностей? – спросила Буйнова, прислонившись со скрещенными на груди руками к дверному косяку.
- Это не я, - тихо ответил Глеб.
***
После взлёта разрешили отстегнуть ремни и Алиса с облегчением воспользовалась этим разрешением. Везти в Вену и обратно Алису с сыном на мотоцикле Бейбарсов отказался. Ни какие доводы о том, что втроём будет тесно и опасно в воздухе и что зимой на высоте невыносимый холод не прекращали уговоры Алисы отвезти их на мотоцикле. Только когда Бейбарсов сказал Алисе: «Зимой мотоциклу на каждые десять километров необходимо около ста пятидесяти миллилитров человеческой крови. Сама посчитай, сколько надо будет крови, чтобы долететь до Вены и обратно? Ты мне достанешь эту кровь?», Буйнова согласилась на авиаперелёт. Конечно, Глеб мог использовать случайных путников для заправки мотоцикла, но Алиса об этом не знала и он не хотел пока ей об этом говорить, потому что один из доводов Глеба в пользу авиаполёта был такой: «Ты будешь смеяться, но я ещё не разу не летал на самолёте».
Элис наклонилась к Бейбарсову и, глянув на сидящего в наушниках и уничтожающего в ноутбуке монстров Славку, тихо сказала магу:
- Ты уверен, что это не ты?
- Да. Это кто-то другой.
- Ты ощутил присутствие другого некромага в городе?
- Нет, но если он скрывался от меня, я не смог бы его обнаружить, даже если бы старался. Я рад сказать, что это я сделал, но я на такое не способен.
- Сознательно не способен, но это произошло когда ты спал. Может, ты сублимируешь ?
- И кто в этом виноват?- посмотрел Глеб в глаза Буйновой.
- Конечно ты сам виноват, - откинулась на спинку своего кресла молодая женщина. – Ты молодой, красивый, талантливый, но не хочешь осмотреться вокруг и выбрать подружку из толпы желающих. Ты же учишься в медицинском институте – там одни девчонки!
- Ты сама заметила, что я люблю трудности, - напомнил маг, разглядывая её круглые колени.
- Ладно, - снова приблизилась Алиса к Бейбарсову, и от этого движения чёрное закрытое платье ещё сильнее обнажило её ноги. – Допустим, это не ты. Тогда остаётся только один вариант с другим некромагом, который не хочет, чтобы его заметили. Это могут быть твои подружки?
- Свеколт и Аббатикова? Они могли бы от меня скрываться, но подбрасывать такое мне под дверь в гостинице не стали бы. Но в мире много других некромагов.
- Много – это сколько?
- Много – это больше чем один некромаг на одну страну.
- Так вот, - продолжила Буйнова, - это некромаг в патологоанатомическом музее, где ты был днём до события, собрал из экспонатов человека, я бы сказала «человеческую фигуру», оживил её и заставил прийти по улицам Вены (напуганных свидетелей – до хохота) в гостиницу, где ты остановился, подняться к тебе на этаж и развалиться на составные части перед твоей дверью. Зачем? Может это тот, кто отправил труп из Ныроба?
- Если бы я был в прежней силе, это можно было бы принять за вызов. Я некромаг – с этим рождаются и от этого никуда не деться, но мои силы так ничтожны, что их, можно сказать, и нет: мне приходится использовать в большинстве случаев обычные заклинания, а не специфические способы колдовства нашей братии некромагов. Я уже никому не соперник. И я тебе говорил, что не обнаружил следов маги в Ныробе.
- Я поняла, - примирительно сказала Элис, - не раздражайся. Поговорим о чём-нибудь другом?
- Давай, - равнодушно пожал плечами Бейбарсов.
- Где ты был, после того как мы вернулись из Башни дураков?
Бейбарсов, до этого бессмысленно разглядывающий свои ботинки, медленно переведя свой взор с обуви на Алису, впился взглядом её в глаза, потом так же медленно повернул в её сторону голову, затем медленно развернулся торсом. Алиса, не шелохнувшись, с милой и немного глупой улыбкой держала его взгляд. Положение спас посланник небес в синей униформе:
- Что-нибудь хотите? – спросила стюардесса и парочка перевела на неё свои взгляды. Стюардесса улыбнулась, встретившись взглядом с Буйновой, но, заглянув в глаза магу, вздрогнула и погасила улыбку.
- Нет, ничего не надо, - за двоих ответил маг, барским жестом руки отсылая стюардессу. Бейбарсов не считал, что там, на старом кладбище, произошло что-то, что Алисе не следует знать, просто её желание быть в курсе всего, что с ним происходит, при отсутствии ответной откровенности («Тебе это будет не интересно», «Я потом расскажу тебе») ему очень не нравилось. Сильно не нравилось. Однако он понимал, что это вопрос будет задаться до тех пор, пока он не даст ответ. В силу этого Глеб решил рассказать ей о случившемся в общих чертах: – Я помогал бывшему сокурснику.
- Я его видела в Тибидохсе?
- Нет.
- Тогда дальше можешь не рассказывать, - махнула рукой Алиса. – Мне не интересно слушать про человека, которого я даже не видела!
- А я и не собирался тебе ничего больше говорить, - улыбнулся подруге Бейбарсов.
- Хам! – надулась Алиса.
- Я этого не слышал, - вслух решил Глеб. - Эли, я считаю, что есть некоторые правила, которые должна соблюдать женщина. Но ты их не соблюдаешь…
- Знаю я твои правила для женщин! - перебила Бейбарсова Алиса и одёрнула платье. – «Одень паранджу, молчи в тряпочку и сиди дома!»

***
«Ничего страшного», - подумал Бейбарсов, не почувствовав никаких ухудшений самочувствия после того как красная искра из сердца некромага вошла в его грудь. Когда Глеб с ничего не чувствовавшими стопами сел в автомобиль Алисы, он думал что просто замёрз, но не смотря на включенную в салоне печку, скованность ног не проходила. Раздевшись в гостинице, он увидел свои ноги: они стали тоненькими, дистрофичными, кожа плотно облегала кости стоп и голеней, она пожелтела и шелушилась.
«Как у мумии… Дьяболомумиосиум плотьсохниус! И так будет со всем телом, пока я не рассыплюсь пылью. Я сжульничал. Старый некромаг тоже. Надо поскорее добраться до дома – там что-нибудь придумаю...»
Покинув Алису под её внимательным взглядом, надеясь, что она не заметила его слабости и ломаных движений, маг спешил к себе в квартиру. Когда он готовил зелье из хвостов ящериц, голубиных сердец, и крови морской русалки, руки на глазах начали утончаться.

Алиса долго звонила в дверь Бейбарсова, стучала, звала его, но ни кто не открыл. Чувствуя, что он наверняка дома, она попробовала воспользоваться набором отмычек, который всегда носила в сумке и, хотя замок щёлкнул, дверь не отварилась. Туманус прошмыгус ей так же не помог.
«Конечно, как обычно запирающее заклинание тройной силы», - догадалась психиатр.
Не привыкнув идти на попятную и уже готовая рассмотреть вариант с окном и водосточной трубой, Буйнова вспомнила о кикиморе, иногда прибирающейся у Глеба в квартире. Хотя сейчас был день и нежить спала, надо было попробовать и этот способ. Подойдя к батарее у окна Алиса отстучала призывной сигнал, которым пользовался Бейбарсов, вызывая свою «домработницу». Ни чего не произошло. Она стучала раз за разом, пока не послышался шорох в вентиляционной шахте. Определив, что кикимора уже где-то поблизости от неё, Буйнова сказала в пустоту подъезда:
- Открой мне дверь - с твоим хозяином что-то случилось. Открой!
Кикимора, узнавшая голос ведьмы, к которой её хозяин, на сколько нежить понимала это своим примитивным умом, испытывал доверие, соизволила откликнуться на требование Буйновой – она, выбежала в прихожую из кухни и, повиснув на дверной ручке, со скрипом отворила дверь, поскольку запирающая магия уберегает только от проникновения извне. Алиса тут же влетела в прихожую. Осмотрев квартиру, она не нашла мага, хотя верхняя одежда висела на вешалке. На разобранном диване были подушки и одеяло, как будто Глеб вот-вот собирался вздремнуть днём как это он делал обычно. Около дивана на полу стояла кружка с остатками какой-то сине-зелёной жидкости, вокруг дивана были разложены витиеватым узором много камней хризопраза, чёрного и голубого опала, гематита и бирюзы размером со спичечный коробок, лежали пучки волос. Женщина медленно подошла к дивану: под одеялом кто-то был, но это не мог быть Бейбарсов. Постояв в нерешительности, Алиса резко откинула одеяла и вскрикнула: на простыне лежал труп в позе эмбриона. Не повреждённая одежда покрывала словно высушенное тело высокого, судя по длине костей, человека с длинными седыми волосами.
- Глеб… - прошептала Элис. – Глеб, - повторила она и прикоснулась к когда-то чёрным волосам.
Тело дёрнулось.
- Жив… Глеб! Бейбарсов! – пыталась докричаться до его сознания Алиса.
Рот мага с губами, натянутыми так сильно, что обнажились зубы, что-то произнёс.
- Что? – не расслышала женщина и нагнулась к его плотно обтянутому коричневой отслаивающейся кожей лицу.
- Уйди… - еле слышно прошелестел маг.
- Что я могу сделать?
- Уйди...
- Понятно, - вздохнула женщина, скинула с себя дублёнку и сапоги и забралась к Бейбарсову под одеяло. Осторожно она прижала его к себе, но маг попытался её отпихнуть, что выглядело в его теперешнем состоянии просто как еле заметное шевеление. Поняв, что он ничего не может, Бейбарсов взглянул на лицо Элис и с хлюпаньем при движении глазных яблок перевёл свой взгляд на поглаживающую его костлявое плечо ладонь Алисы. Он смотрел на её руку, которая постепенно начала желтеть и ссыхаться.
«Проклятье задело и тебя. Прости, Эли, я не в состоянии тебя предупредить. Надо было оставаться навсегда одному, ни с кем не сближаясь»
На улице наступили сумерки, и в комнате стало темнеть. Или Глеб уже ничего не видел? Но он слышал. Он слышал, как закричала Алиса изменившимся сухим, но ещё узнаваемым голосом:
- Оставьте меня, я должна быть с ним! Отпустите меня! Я никуда не пойду!
«Кто её уводит? Те, кто пришли за мной?», - промелькнула последняя мысль о том, что за его душой пришли темные слуги Лигула, и Бейбарсов оказался в кромешной темноте.

Темнота. Ни звука. Ни прикосновения.
Резко кромешная тьма сменилась ярким светом, который резал глаза. Но Глеб не хотел, не смотря на дискомфорт, отворачиваться от этого сияния. По телу словно забегали муравьи. Сначала еле ощутимо, потом стало немного щекотно, потом это стало невыносимо. Бейбарсов пытался стряхнуть с себя назойливых насекомых, но с удивлением обнаружил, что у него нет рук… Он обнаружил, что у него нет тела.
«Но тогда как вижу свет и чувствую мурашки?»
- Спокойно, сейчас всё пройдёт, - произнёс словно приглушённый ватно-марлевой повязкой голос.
«Нет! Я не хочу, чтобы это проходило - я хочу чувствовать! Я хочу жить!»
Яркость света стала нарастать, ослепляя мага, и к ней добавилось жужжание. Потом свет угас и Глеб опять погрузился в темноту. Это была не такая тьма, как в начале - это были скорее сумерки в очень густом и тёплом тумане.
«Это не Тартар. Где я?»
Потеряв ощущение времени, он бродил в этом тумане, ощущая непрекращающееся покалывание в теле, и иногда до него сквозь туман долетели обрывки разговоров, но слова он не мог разобрать. Потом к этому добавились ощущения возни рядом с собой и лёгкие прикосновения к лицу.

- А Тунгусский метеорит? Это не космическое тело, потому что по свидетельствам очевидцев он с момента появления в небе несколько раз менял траекторию полёта, - сквозь туман услышал Глеб прежний молодой голос Буйновой.
- Это в начале двадцатого века? Это просто два молодых крупных дракона сцепились в воздухе, вот их и мотало из стороны в сторону. А то, что на том месте осталось огромное выжженное пространство, так это тоже объяснимо, - лекторским тоном начал рассказывать голос Аббатиковой. – Ты знаешь откуда у драконов огонь? У драконов внутри по обе стороны от сердца есть две полости с жидкостями, которые сами по себе не горючи, но когда они соприкасаются на выходе из пасти дракона, получается огненная струя. И в поединке один дракон порвал другому эти мешки, жидкости соединились и получился такой факел. Тут же от сгорел второй дракон, огонь прожёг его тело до этих полостей и вот – ба-бах! – взрыв и десятки километров поваленного леса.
- Алиса! Жанна! – крикнул Глеб, но ему никто не ответил. Только туман стал гуще. – Где вы? Отзовитесь! Где я нахожусь? Алиса! Жанна! – надрывал голосовые связки Бейбарсов, но туман поглощал все звуки.
- Он что-то сказал? – взглянула Буйнова на Аббатикову и обе на перегонки побежали из кухни в комнату, где в окружении амулетов, магических знаков, ароматических свеч и трав лежал Бейбарсов. Благодаря усилиям двух некромагов он выглядел нормальным молодым мужчиной: мышцы налились силой, волосы почернели, и теперь Глеб спал целебным сном.
- Алиса! Жанна… – во сне пробормотал Глеб и со спины повернулся на бок.
- Он поправляется! – воскликнула Элис. – А ты волновалась.
- Я волновалась?! – обиделась Жанна. – Это ты четыре дня от него не отходила!
- Я имею право себя так вести: я чувствую свою вину за то, что с ним такое произошло – он ко мне привязался, поэтому и оказался в логове этого некромага.
- Теперь можешь возвращаться домой. Не бойся, я его не съем, - попыталась выпроводить Алису из комнаты Аббатикова.
- Да ешь ради Бога, только не пережёвывай. Я другого опасаюсь.
- Чего?
- Он сейчас слабый. Сил отбиться у него нет, -  застенчиво произнесла Алиса и красноречиво поиграла бровями.
Жанна покраснела и поспешила на кухню звонить Ленке, которая совершала рейд по продуктовым магазинам.

Туман понемногу рассеивался и Глеб уже что-то различал впереди себя. Это оказалась его рука: смуглая, здоровая, с умеренно развитой мускулатурой, покрытая старыми белёсыми шрамами, с надетым на неё браслетом из жемчуга, ракушек и янтаря. Она лежала на зелёной льняной простыне, усыпанной сушёными ягодами клюквы, засохшими лапками птиц, ящериц, верхними фалангами человеческих пальцев и свежими красными лепестками гвоздики.
«Я жив!», - с ликованием подумал Глеб и тут же его оглушили голоса.
- Что ты знаешь о добре и зле?! – возмутилась Жанна и загромыхала коробками и пузырьками в кладовой Бейбарсова.
- Я знаю, что нет добра и зла. Есть только люди, живущие ради себя или ради других. Первые учитывают только свои интересы, пренебрегая интересами других, что людьми воспринимается как зло. Вторые в своей жизни опираются на интересы тех, кого их деятельность затрагивает. Вот и вся философия о добре и зле, - ответила Буйнова.
- А кем ты себя считаешь? – спросила Жанна, судя по звуку, резко повернувшись к ней.
- Я живу ради себя.
- Как? Ты воспитываешь сына и помогаешь другим людям только для себя?! – послышался удивлённый голос Шурасика.
- Да. Я воспитываю сына так, чтобы я могла им гордиться. Я помогаю другим людям только чтобы разнообразить свою жизнь.
- Ты ничего не понимаешь, - печально произнесла Лена, обращаясь скорее всего к ученице Бейбарсова.
- Мой маленький дружок, - начала Элис голосом любящей бабушки, - сейчас я расскажу тебе очень поучительную историю. Приходит однажды маленький индейчик к своему большому дедушке индею и спрашивает: «Что такое зло и что такое добро?». Дедушка отвечает: «В каждом человеке живут два волка: Добро и Зло. И они ведут между собой борьбу на протяжении всей жизни человека». «А какой из волков в конце концов победит?», - поинтересовался малыш. «А победит тот волк, которого человек кормит», - ответил мудрый индеец. Ты меня понимаешь? – спросила она у Ленки.
- Сбавьте громкость! – недовольно проворчал Глеб.
- О! Ожил! Раз ворчит, значит уже в порядке, - раздался голос Алисы над головой Бейбарсова. Она громко чмокнула его в ухо. Ирбис зарычал и накрыл голову подушкой. - Тогда я побежала, - обратилась Буйнова к магам. – Котик, пуськи-поцелуськи! Я скоро вернусь! – крикнула она с порога Бейбарсову, но тот уже снова спал.
***
Глеб проснулся ночью. Полная луна светила в окно, где-то на улице выла собака. В комнате пахло корицей, гвоздикой и сосной. Из-под закрытой двери пробивался свет из кухни. Увидев рядом свой халат, маг встал, накинул его на себя и вышел из комнаты. За столом на кухне сидела Свеколт и просматривала «Сплетни и бредни». Подняв голову от газеты, она улыбнулась товарищу по учёбе.
«А она почти не изменилась со времён учёбы, - оценил внешность Лены Бейбарсов, - только теперь одна коса естественного цвета как признак того, что она не пытается выглядеть легкомысленной, и взгляд стал другим, более спокойным что ли, умиротворённым. Это с ней семейная жизнь такое сделала?»
- Привет, - поприветствовал Глеб Лену Свеколт. - А где остальные?
- Привет, - поздоровалась Лена, - они у Буйновой. Сейчас моя очередь дежурить около тебя. Как себя чувствуешь?
- А как я выгляжу? – задал встречный вопрос маг, попутно заглядывая в кастрюли на плите.
- Измождённым и исхудавшим. Но это не мудрено: почти неделю в коме провёл.
- Неделю? – переспросил маг, наливая себе борщ и вылавливая из кастрюли большой кусок мяса. – Расскажи мне всё.
- Мы с Жанной почувствовали что с тобой что-то не так через несколько часов, после того как на тебя было наложено проклятие. Пока связались друг с другом, пока долетели… Заходим в квартиру, а в прихожей кикимора сбивает на с ног, что-то пытается объяснить. Заходим мы в комнату, а там на постели два тела как вобла к пиву сушёные. Пытаемся от тебя убрать Алису, а она кричит, вырывается, тебя из рук не выпускает. Вообще-то если бы не она, мы не успели, а так проклятье с тебя пошло на неё при контакте тел и поэтому твоя смерть отсрочилась. Как только физический контакт между вами прервался, она начала приходить в первоначальное физическое состояние, поскольку проклятье было наложено не на неё, а за тебя мы испугались сильно! Как Алису от тебя оторвали с тебя кожа начала осыпаться и мы не знали что сделать. Предсмертное проклятье некромага всё-таки… Потом кое-что сообразили, скомбинировали… И в результате мы тебя вытащили с того света. А теперь ты расскажи, что случилось с тобой.
И Глеб рассказал Лене о том, как старый некромаг вынудил его приехать к нему и о его предложении.
- Почему ты отказался? – очень внимательно посмотрела на Бейбарсова девушка.
- Не знаю… Я, оказывается, могу жить и с той силой, что у меня есть. Наверно ещё и потому, что я не хочу вот так умирать – надеясь, что после смерти я не смогу осознать куда попал. А теперь после случившегося в Тартар мне попадать не хочется ещё по одной причине: это старый некромаг и его учитель.
- Конечно, ты произнёс формулу «отдай тому, у кого взял». Теперь магическая сила старого некромага вернулась к его учителю, который до этого в блаженном непонимании, где он находиться, скользил дымкой по лаве Тартара. Теперь он будет преследовать среди огня Тартара тень старика, за то, что тот в последний миг своей жизни допустил такую ошибку – удовлетворился твоей клятвой, а когда ты попадёшь туда, то они вдвоём набросятся на тебя.
- Не забывай Лигула. Я думаю, что он меня всё ещё ждёт.
- При таком раскладе у тебя есть два выхода: либо жить вечно, пока Тартар не остынет, либо попасть в Эдем.
- Самой не смешно от своих слов, - осуждающе посмотрел Глеб на Свеколт. – Я изменился, но не настолько, чтобы двери Эдема для меня распахнулись.
- Нет, не ты изменился. Эта женщина тебя изменила. Алиса сделала то, что никто не догадался – она доверила тебе свою жизнь. Это большая ответственность, которая пробудила в тебе стремление не просто жить ради себя. У тебя новая цель: сохранить её жизнь.
- Значит, она мои врата в рай? – игриво посмотрел на Свеколт Бейбарсов поверх кружки с чаем.
- Возможно. Позовёшь на свадьбу?
- Конечно. И Жанну и Шурасика. Он тоже помогал меня оживлять?
- Нет, он просто через три дня после моего отлёта соскучился и прилетел ко мне из Магфорда, - рассмеялась Лена.
- Значит, сначала будет твоя свадьба. Осталось только Жанну пристроить, - предложил Глеб и вместе с Ленкой смущённо уставился взглядом в стол: они знали о юношеской клятве Жанны.
- Мне помниться, что она говорила о звонках ей от Князева, – осторожно начала Ленка.
- И?.. – Глеб ждал продолжения.
- И осталось только подтолкнуть его к более активным действиям.
- Если мы ошибаемся с её предпочтениями, - сказал Бейбарсов, ставя быстро опустевшую посуду в раковину, - то можем получить труп назойливого ухажёра.
- Я прослежу за ней.
***
Провожая ночью Жанну, Лену и Шурасика, Глеб стоял с Буйновой на плоской крыше своего дома. Балкон, поскольку он выходил во двор, решили не использовать. Когда три пылесоса (некромаги не хотели привлекать к своим визитам к Бейбарсову внимание властей, поэтому к нему в ступах не летали) стартовали, парочка ещё долго смотрела им вслед, а потом на звёзды, а потом друг на друга, а потом Алиса сказала:
- Хватит меня морозить, спускаемся.
- У меня к тебе предложение… - торжественно начал Бейбарсов, когда он с Алисой был уже в квартире.
- Деловое? – поинтересовалась Алиса.
- Не перебивай меня. Нет, не деловое. Личное.
- Ну-ну! – хмыкнула Алиса, скрещивая руки на груди.
- Прекрати! – одёрнул её маг.
- Я просто волнуюсь. Я, кажется, догадываюсь, о чём речь, - смущенно произнесла женщина и в растерянности посмотрела на воздыхателя.
- И каков твой ответ?
- Ты ещё ничего не спросил.
- Ты же догадываешься?!
- А я хочу, чтобы ты это произнёс вслух.
- Не испытывай моё терпение, - с намёком на угрозу в голосе сказал Бейбарсов.
- Привыкай! – топнула она ножкой. - Я слушаю, что ты хочешь мне сказать.
Маг щёлкнул пальцами и в воздухе появилось кольцо с алым рубином, в окружении мелких чёрных брильянтов. Он взял его в одну руку, а другую протянул Алисе.
- Я прошу выйти тебя замуж за меня, - произнёс он не замечая, что покрылся испариной.
Алиса вложила свою ладонь с просвечивающимися голубыми венками в его смуглую руку, и Глеб уже готов был одеть ей кольцо на палец, но она резко выдернула ладонь и спрятала её за спину.
- Мне нужно подумать, – быстро произнесла она.
- О чём? - Бейбарсов был раздосадован.
- Это же на всю жизнь? Никаких разводов?
- Конечно.
- Мне надо подумать, - повторила Алиса.
- Отвечай сейчас: да или нет.
- Или сейчас «нет» или потом может быть «да»! – выставила ультиматум Буйнова.
Бейбарсов сжал кольцо в кулаке.
- Ладно, - решился он, зная, что её упрямство достойный противник его настойчивости. – Неделя и потом ты скажешь мне «да».
- Месяц, - потребовала Буйнова.
- Две недели.
- Отлично! Пятого я скажу свой ответ.
Кольцо в ладони Бейбарсова исчезло и вместо него появился перстень: серебряный с чернью и вставкой из тёмно-синего авантюрина.
- Возьми, - он протянул Элис перстень.
- Я не сказала «да», - напомнила своему любимому женщина.
- Ты не сказала «нет». Это не обручальное кольцо. Это магический перстень. Я заказал его для тебя ещё летом, когда мы были в Тибидохсе, но отдаю его только сейчас, потому что его надо было зарядить.
Алиса взяла с открытой ладони мага своё волшебное кольцо и посмотрела на камень: он был похож на маленький кусочек ночного неба с горящими на нём мириадами звёзд.
- Спасибо, - тихо сказала она и начала одеваться, но Глеб пытался её удержать:
- Уже глубокая ночь – останешься у меня.
- Если я стану твоей женой, будешь командовать, а пока не надо это делать. Не беспокойся за меня: если будут приставать – я никого не обижу. Ну, в смысле что не покалечу, а не обделю. Не надо маня провожать, - остановила она Бейбарсова, увидев, что тот тоже начал одеваться, - я через пятнадцать минут буду дома.
- Держи, - Ирбис протянул ей небольшой узорчатый кулон в виде многолучевой звезды из белого металла на кожаном шнурке. – Это амулет на счастье.
- Ты моё счастье, - прошептала Алиса и, встав на цыпочки, взяла лицо любимого в ладони и легко поцеловала его в губы. Бейбарсов этот лёгкий поцелуй превратил в водоворот ощущений и эмоций, от которых у Алисы ноги подкосились. Она потеряла счёт времени и пришла в себя только когда почувствовала, что Глеб взял её на руки и несёт в комнату.
- Нет! Нет! – тяжело дыша, она выскользнула из его рук. Глеб сделал к ней шаг, но она бросилась к входной двери. – Котик, веди себя прилично! – сказала она пылающими от его поцелуя губами и пока у неё были силы противостоять магу, захлопнув дверь, побежала вниз по лестнице.
«Жаль, - вздохнул Бейбарсов. – Но хватит ли тебе самой терпения на две недели?»
Кто-то позвонил в дверь.
«А ты просила две недели!» - обрадовано подумал он и открыл дверь.
На пороге стояла Зализина в трауре с кокетливой чёрной вуалью, спускающейся из-под меховой шапки.
- Глебушка, - бросилась она к Бейбарсову на грудь, - я такая несчастная! Он ушёл от меня… в окно… на смерть... Глебушка, любимый, пожалей меня!

Проигнорировав попытки Алисы разбудить его утром, чтобы попрощаться, Глеб без сновидений проспал до начала одиннадцатого. Он согласился бы спать и дольше, но если Тайнов хочет до кого-то дозвониться, то дозвониться дозвонится.
Разозлённый таким началом дня, Бейбарсов решил сорваться на первом встречном. Им оказался водитель синей грузовой газели, и который ехал в сторону, совершенно противоположную адресу, названному Тайновым. Этому человеку не повезло быть первым водителем, которого увидел некромаг на дороге и который помимо своей воли подсадил его в кабину.  Бейбарсов, проехав с водителем до поста ГАИ, заставил его резко развернуться через две сплошные линии и на скорости девяносто ехать через весь город в сопровождении эскорта из служебных милицейских машин до нужного Глебу места. Прибыв на место и оставив вышедшего из транса водителя разбираться со служителями порядка на дорогах, Бейбарсов прошёл к двери подъезда. На ходу он хмуро посмотрел на небо. Небо ответило ему так же. Такая облачность магу не понравилась, и он, взяв с заснеженных кустов шиповника у крыльца горсть снега, помешал его в ладони указательным пальцем, а затем сдунул с руки  на запад.
Войдя в подъезд, Ирбис на лестничной площадке первого этажа столкнулся с мужчиной в очках и кожаной кепке, который достаточно громко бормотал себе под нос:
- Не дом, а Бедлам  какой-то! У одного кошка весной орёт, у другого летом музыка ночами, у этого теперь дочка завывает!.. «Контрасекс»  дай ей, может, успокоится! – подняв голову и глядя в выжженный спичками потолок, уже громче сказал он.
- Эффектное прибытие, - оценил проблемы водителя газели Василий, наблюдавший за двором через треснувшее стекло подъездного окна. – Ты что такой злой?
- Не выспался, - буркнул Бейбарсов.
- Горячая невеста, - понимающе кивнул следователь. – Что, поссорились? – поймал во взгляде мага Тайнов некое беспокойство при упоминании об Элис.
- Нет, не поссорились.
- Тогда почему у тебя такая морда лица?
- Волнуюсь, - не обратил внимания маг на попытку следователя пошутить,  – первый раз женюсь.
- Не хочешь говорить – не надо, - миролюбиво поднял ладони Василий.
- Показывай, - потребовал Бейбарсов, - кто тебе опять мешают спать.
Дом, куда приехал Глеб, точнее подъезд, где он стоял с Тайновым, был подъездом, в котором проживал Василий. Именно это объясняло то, что, несмотря на морозную погоду, следователь был в тапках.
- Ты потом к нам заходи, - сказал следователь, оставляя мага перед квартирой, в которой произошло ЧП, - Наташка вторую неделю дома на больничном сидит, так что обедом, а для тебя, наверное, завтраком, я тебя угощу вкусным.
Жена Тайнова, Наталья Геннадьевна, была майором и одновременно начальником отдела милиции по делам несовершеннолетних или, как её между собой называли маргинальные подростки, «самая главная ПДНщица». Глеба же всегда подмывало назвать её «тётя Наташа», настолько по-матерински суровой внешностью она обладала. Эта суровость подкреплялась высоким ростом и солидным объёмом бёдер. И пекла она пироги ни чуть не хуже Буйновой, но такого размера, что одним её пирожком с картошкой можно было наесться на пол дня.
Бейбарсов нажал белую кнопку звонка. За дверью послышались уставшие шаркающие шаги. Дверь открыла женщина с заплаканным лицом и растрёпанными волосами.
- Зд-дравстуйте, - поздоровалась она с магом дрожащим от сдерживаемых рыданий голосом. – Мужа нет – он на работе: у него защита проекта… Сашенька в комнате, ничего не говорит… Только шипит, скребётся и пытается выбраться… - женщина начала рыдать. – В-вы наша надежда, боюсь тут даже врач-чи н-не помогут. Только чудо… Вы п-понимаете… - остальных слов невозможно было разобрать из-за рыданий и судорожного дыхания. Поняв, что она больше ничего не сможет сказать пришельцу, хозяйка дома махнула в сторону комнаты дочери.
Глеб, напрягая слух, подошёл к двери. Только глубокое хриплое дыхание, неуловимое обыкновенным человеческим слухом доносилось из комнаты. Отодвинув от двери маленький диван, Бейбарсов осторожно отворил её. Вот комната уже не ребенка, но ещё не взрослого: на полках рядом с коллекцией кукол Барби стопка модных глянцевых журналов,  на стуле, наряду с полупрозрачными кофточками, навалены футболки, украшенные рисунками героев мультфильмов, на тумбочке рядом с зеркалом разбросана косметика ярких цветов, удовлетворяющих вкус стремящейся к максимализму юношеской души. Это появилось здесь давно, а вот лист фанеры, заменяющий стекло в окне появился тут вчера. На эту фанеру Бейбарсов обратил внимание, когда только въехал во двор. За фанерой было начало зимнего дня и чугунная решётка, через которую и пыталось вылезти на улицу это существо. Некромаг хорошо представил себе ужас родителей, когда те ворвались в комнату в страхе увидеть дочь с перерезанными венами, а их вздору предстала ещё более ужасающая картина: девочка по пояс вылезла за окно через ячейку решётки, размером с пол тетрадного листа. Талия девушки при этом удлинилась и стала не толще алюминиевой банки с лимонадом. Родители увидели как их дочка, деформируясь, просто выползает через решётку.
«Наверняка, за ноги втаскивал девчонку отец, а мать стояла рядом и просто кричала. Девчонка отбивалась, вопила, кусалась, шипела, царапалась. Этих воплей не выдержал Тайнов и пришёл разбираться. Когда женщина его впустила и вместо объяснений провела, а скорее, просто притащила в эту комнату, у отца уже все руки были исцарапаны и искусаны дочкой, чьё тело принимало то змееподобную, то шарообразную форму. Тайнов-то и забил окно фанерой. При этом мать, по распоряженью Василия, уносила из комнаты все режущие и колющие предметы», - восстановил картину этой ночи Ирбис.
Существо, которым стала девочка, могло со свое способностью к физическим метаморфозам, спрятаться где угодно: под кроватью, за батареей парового отопления… Платяной шкаф, из-за плинтусов стоящий не вплотную к стене, привлёк внимание мага тем, что за ним находился источник хриплого дыхания. Заглянув в узкую щель между шкафом и стеной, Бейбарсов увидел стремящуюся к нему тонкую руку. Ирбис отпрянул, когда его глаза отделяли от этой руки сантиметров пятнадцать. Рука была с обломанными до крови в попытке духа оторвать лист фанеры ногтями, но пальцы сломаны не были, и ничего не помешало бы тому, во что превратилась девочка, схватить Бейбарсова и раздавить его кости.
Отойдя на безопасное расстояние, Глеб обратился к существу:
- Ты кто?
Существо зашипело и начало что-то быстро говорить на незнакомом Бейбарсову языке. Напрягши память и слух, Глеб разобрал несколько знакомых слов.
- Ты кто? – повторил Глеб свой вопрос на древнем языке, на котором говорили маги в те времена, года дух, вселившийся в девочку, только появился в подземном мире.
- Малик , - прошипела девочка из-за шкафа.
- Малик? Почему великий демон застрял в девочке и даже не способен вывести это тело из комнаты, находясь в плену не только тела, но и помещения.
- Я не в плену!
- Ты даже не можешь выползти из-за мебели.
- Могу!
- Тогда выходи.
- Зачем мне это делать?
- Чтобы доказать, что ты меня не боишься.
- Почему я должен тебе что-то доказывать?
- Понятно: ты меня боишься.
Девочка ничего не ответила. Минуту она хрипло дышала, затем выползла из-за своего убежища. Именно убежища. Бейбарсов почувствовал страх и отчаяние той сущности, что заполнило плоть костлявого подростка с только появляющимися женскими формами и рубиновой россыпью юношеских проблем на лбу. Девочка с закатившимися под лоб глазами, так что были видны только белки, предстала перед некромагом, чуть согнув ноги, готовая в любой момент прыгнуть на Глеба, оскалила кривоватые зубы и угрожающе зашипела, предупреждая, что если что-то ему, духу, не понравится, Бейбарсов подвергнется расправе. Одержимая стояла около шкафа среди порванных книг и кусков обоев, что содрал со стен дух, в попытке вывести это тело из комнаты.
- Ты не назвал своё имя, - раскачиваясь из стороны в сторону на ногах, прошипела девочка.
- Можешь называть меня Ирбис.
- Иблис ? – на мгновенье на лице одержимого человека появился ужас.
- Ты мне льстишь, - ухмыльнулся Бейбарсов. – Я не настолько могуществен. Ирбис.
- Тогда ты умрёшь! – провыла девочка, приготовившись к прыжку.
- У меня есть шанс на пощаду? – спросил маг и, отвернувшись от духа, подошёл к заколоченному окну.
- Ни одного!
- А если я стану тебя умолять и сулить всяческие дары? – Бейбарсов прикоснулся ладонью к фанерному листу и начал водить по нему, словно лаская.
- Что ты мне можешь дать, ничтожный маг? – визгливо захохотала девочка.
- Некромаг, - поправил Бейбарсов. Он провёл рукой по фанере ещё несколько сантиметров и его ладонь замерла.
«Тепло. Сюда, в это место светит солнце»
- А что тебе нужно? – спросил Глеб и приставил указательный палец другой руки к дереву там, где он нащупал прогретое единственным солнечным лучом, пробившимся благодаря его магии через тяжёлые кучевые облака, место.
- Власть!
- Зачем она тебе?
- Я буду повелевать всем миром!
- Каким миром? – поддерживал разговор некромаг, медленно проводя пальцем по фанере. Там, где проходил его палец, оставалась полоска прожженного насквозь дерева с обуглившимися краями.
- Этим миром. Земным миром.
- А почему не подземным? – палец Ирбиса выжег нечто, напоминающее букву М,  повёрнутую на девяносто градусов.
- Не твоё дело, ничтожнейший!
- Ничтожнейший? – усмехнулся Глеб. – Самый-самый ничтожнейший?
- Да! – рыкнула девочка.
- Ничтожнее мелкого духа, которого даже не брали в прислужники отправленные в отставку тёмные стражи и поэтому он решил попытать счастья и захватить мир земной? Но который не смог этого сделать, потому что его силёнок оказалось достаточным лишь для того, чтобы подняться из Тартара, забравшись какому-нибудь курьеру Мрака в сумку со свитками? И который теперь заперт в теле ребёнка и не может сделать ничего магического?
- Я могу! Я докажу тебе!
- Ты доказал своё бессилие тем, что я нашёл тебя здесь запертым людьми, - говоря это, Бейбарсов продолжал выжигать ломанную кривую. – И, кстати, ты меня оскорбил, назвав ничтожным. За это я тебя уничтожу.
Ирбис оторвал палец от фанеры и подул на него – подушечка покраснела, и на ней появился большой волдырь.
Одержимая уставилась своими закатавшимися глазами на фигуру, выжженную Бейбарсовым – шестилучевую звезду Соломона. Верхний угол был прожжён не до конца, и поэтому деревянная звезда выглядела как шаблон.
- Недоработка, - заметил Глеб три миллиметра недожженного дерева.
- Нет… - простонал дух. – Нет!
Он сделал шаг в сторону шкафа, но не успел спрятаться – Бейбарсов щёлкнул пальцем по звезде, и она упала между фанерой и решеткой, открыв маленькое шестизубчатое окошко, в которое ворвался солнечный свет. Этот поток света попал девочке на солнечное сплетение.
- Нет! Не хочу! – тоненько завыл дух.
- Что ты кричишь, я ещё ничего не сделал, - удивился маг такой реакции.
Одержимая замерла и стала прислушиваться к своим ощущениям.
- Я ничего не чувствую! – обрадовано воскликнула она.
В руке Бейбарсова появился его атам. Он стал водить по воздуху острием лезвия, от чего в воздухе появились сияющие золотом строчки древнего заклинания.
- А сейчас чувствуешь? – поинтересовался Ирбис.
Ответом ему был вопль боли, вырвавшийся изо рта девочки.
Несколько строчек, написанных ножом в воздухе, поплыли в сторону корчащегося подростка, зависли над его головой и стали сворачиваться в воронку. Воронка начала вращаться, набирая скорость одновременно с тем, как усиливался крик девочки. Строчки закрутились с такой скоростью, что они слились в полотно. Золотая воронка, основание которой упиралось в макушку жертвы, всё набирала скорость. Крик перешёл в писк. Воронка стала темнеть, словно она вытягивала из головы девочки какую-то чёрную субстанцию. Писк одержимой перешёл в ультразвук, при этом её тело выворачивало так, что она то свивалась в клубок, то растягивалась от одной стены до другой; её руки связывались в узел, а ноги прогибались коленями назад… В последней попытке достать до мага, одержимая вытянула шею и её голова с оскаленной пастью устремилась к нему. Бейбарсов, наблюдая эти метаморфозы, сделал два шага назад и рот с искусанными до крови губами защёлкал грязными зубами около его носа. Если бы девочка сделала маленький шажок к Ирбису, то она смогла вцепиться ему в лицо зубами, но луч солнца не пускал её, держа на месте, словно булавка бабочку в рамке коллекционера.
Когда воронка стала иссиня-чёрной, в комнате поднялся ветер. Потоки воздуха закручивались воронкой и торнадо, захвативший всю комнату. Он поднял все бумаги с пола. Ветер крутил мусор всё быстрее и быстрее. Неожиданно внутри воронки сверкнула, ослепив Глеба на мгновенье, фиолетовая молния, и бумаги вспыхнули в воздухе ярким пламенем, а девочка, освободившись от захватчика, упала на пол. Рядом с ней со стуком упал кусок застывшей лавы – то, что осталось от низшего духа Тартара.
Бейбарсов подошёл к девочке и пощупал пуль на её шее.
«Спит»
Задрав порванную футболку на животе девочке, он увидел ожог на уровне солнечного сплетения в виде шестилучевой звезды – признак того, что девочка очищена от захватчика.
Подняв с пола кусок лавы размером с яблоко, Глеб подошёл к двери. Открыв её, он наткнулся на стоящую у двери испуганную новыми воплями дочери мать со сковородкой в руках, занесённой для удара. Женщину быстро отодвинул с прохода Тайнов, стоящий с встревоженным лицом тут же.
Заглянув через плечо некромага в комнату, мать с криком «Сашенька!» вырвалась из рук следователя и ломанулась в комнату дочери.
Бейбарсов благоразумно отошёл с её пути.
Женщина упала на колени рядом с неподвижным ребёнком.
- Сашенька… - причитала мать, положив голову девочки себе на колени и гладя её по грязным волосам.
Сверху медленно оседал серый пепел сгоревшего мусора.
- Она спит, - обратился к хозяйке квартиры маг. – Проспит дня два-три. В течение некоторого времени у неё будет болеть всё тело: такие деформации не могут пройти бесследно для мышц и внутренних органов.
- Спас-сибо! – пролепетала женщина сквозь вновь прорывающиеся рыдания. – Спасибо вам, молодой человек! Дай бог вам здоровья и счастья! Спасибо вам!..
Бейбарсов поморщился.
- Пошли, - позвал Василий Глеба из квартиры.
Как только Бейбарсов переступил порог квартиры Тайнова, он оказался в крепких объятьях Натальи.
- А просто так в гости зайти нельзя? – добродушно ругаясь, внимательно посмотрела майор на молодого мужчину после неудачной попытки своими объятиями сломать ему рёбра. – Обязательно надо ждать, чтобы какая-нибудь гадость случилась и только тогда прийти, - продолжала она ворчать, подталкивая Глеба в сторону гостиной, где был накрыт стол.
- Что это было? – спросил Василий некромага, пока Наталья разливала из супницы по тарелкам рассольник.
- Одержимость.
- А если подробнее?   
- Девчонка была в очень нестабильном эмоциональном состоянии, физически на грани обморока, чем и не преминул воспользоваться дух. Я не знаю, что ему надо было. По-моему, ему надоело быть пешкой в большом подземном королевстве, и он решил стать королём в маленьком земном. Не знаю, на что он надеялся.
«Интересно, что происходит в Тартаре, если такая мелочь способна пробиться наверх? Какие там происходят катаклизмы, и не появятся ли ушедшие в самоволку отставные тёмные стражи здесь, на земле?»
- С Сашкой всё нормально будет?
- Я не могу гарантировать, что в неё никто и никогда не вселится. На счёт её психики могу сказать только одно: раз она дошла до такого состояния, что в неё мог вселиться дух, то такие эмоциональные состояния, как то, в котором она пребывала вчера, не ограничатся подростковым кризисом.

Вернувшись с работы и с облегчением сняв сапоги ботфорты на длиннющих шпильках – обуви без каблуков или хотя бы на устойчивых каблуках, как выяснила Лиза, у неё не было – молодая вдова, разогрев в микроволновке два пирожка с капустой и налив сока, поспешила в свою комнату. Наслаждаясь одиночеством, пока мама была на работе, Елизавета взялась за школьные тетради.
Заклинания, история магического мира, рецепты зелий… Всё это было дико для её рационального ума, но в тоже время как-то знакомо. Чужими и совершенно инородными были записи на полях. Все поля в тетради были изрисованы сердечками и именами. Вернее, одним именем, написанным в разных вариациях: Ваня, Иван, ванечка, Ванюша, Иванушка, Ванёк… Все имена были написаны с обилием  красивых декоративных элементов: волнистые линии, петельки, крючочки… Очень заинтересовало Лизу то, что иногда попадалось и её имя, но оно было рядом с именем Иван и всегда оба имени были в окружении сердечка с крылышками или пронзённого стрелой. Так же иногда попадалось имя Лиза Валялкина и радом образцы росписи Лизы с такой фамилией.
Хлопнула входная дверь – это вернулась с работы мама.
«Всё, конец покою», - подумала Лиза.
- Лизонька! – в дверях комнаты появилась Зализина-старшая. – Смотришь тетради? Умница, дочка! Вспомнила что-нибудь?
- Нет, не вспомнила, но поняла, что я была истеричкой, - скривила тонкие(,) как и у мамы, губы молодая женщина, с брезгливостью вглядываясь в завитки букв.
- Не истеричкой, а демонстративной личностью! Так психотерапевт сказал.
- Что тоже не есть хорошо.
- Милая моя, женщина без демонстративности – что цветок без запаха!
- Знаешь, - Лизон отложила тетради, – по ходу дела я воняла на всю округу.

Алиса сняла со стены один из своих вееров – небольшой из моржовой кости – и, обмахиваясь им, подошла к жениху.
- Мне даже не вериться в своё счастье! Мы через двадцать восемь дней поженимся! – сказала Алиса и, присев на подлокотник кресла, в котором развалился Бейбарсов с ноутбуком на коленях, обвила его шею одной рукой, а другой стала обмахивать лицо мага веером, отчего несколько его длинных прядей разлетелись. Это зрелище не понравилось женщине, и она положила веер на столик, пред этим шлёпнув костяными пластинами Глеба по лодыжкам, чтобы он убрал ноги со столешницы. – Смотри, я уже придумала новую роспись, - и она протянула магу лист бумаги. На нём было написано округлыми буквами «БЕЙБи». Хвостик «и» отходил линией, описывающей вокруг этих букв окружность, а вторым рядом по этой окружности шли петельки и, казалось, что «БЕЙБи» расположено в середине цветочка.
Бейбарсов оторвался от заключения на экране ноутбука и внимательно посмотрел на это художество, потом на Алису, потом, прищурив глаза, опять на лист бумаги. После досконального изучения росписи, Глеб уточнил у невесты:
- Ты этим весь день сегодня на работе занималась – придумывала роспись?
- Нет, - улыбнулась Буйнова и крепко обняла жениха за шею. – Я её давно придумала.
- Если мне не изменяет память, а она мне никогда не изменяет, ты не хотела менять свою фамилию?
- Я?! – растерялась пока ещё Буйнова. – Ну-у… Это было давно и не правда! Я возьму после свадьбы твою фамилию. Вслушайся, как звучит: Алиса Бейбарсова!
- По-моему, очень похоже на Алису Буйнову. Мне сегодня позвонил Тайнов. Девочка тринадцати лет стала вместилищем тёмного духа. Какой-то мелкий душок  смог выбраться из подземного мира и нашёл не слишком подходящее тело. Видимо, его силы были на исходе и, чтобы не погибнуть, он занял первое попавшееся тело. И оказался в плену – не мог из тела выбраться, не мог применить магическую силу. В общем, он просто напугал родителей жертвы.
Алиса продолжала без интереса к данному событию, но с обожанием в глазах смотреть на Бейбарсова.
- Мне удалось его изгнать, - закончил Глеб, наблюдая за необычной реакцией женщины.
- Ты у меня молодец! – похвалила Буйнова мага. – Защитник и спаситель людей! – возвышенно сказала невеста. - Ты так добр!
Бейбарсов с удивлением посмотрел на любимую, выискивая в её лице признаки издевки.
- И это всё, что ты  можешь мне сказать? - поднял бровь Бейбарсов.
- Ну, да, - ответила женщина, не понимая подоплёки. – А что я ещё могла бы тебе сказать?
«Например, ты могла бы заявить, раз тебя не только не пригласили, но даже не сообщили об этом инциденте, что это очередное ущемление твоих прав члена коллектива только лишь по половой принадлежности… Милая, родная… Я уже соскучился»
- Славушка, тебе помочь сделать уроки? - слащаво Алиса обратилась к вошедшему с портфелем в руках комнату Вячеславу.
- Ты за кого меня принимаешь? – возмутился мальчик. – Пусть идиоты делают домашнее задание.
Элис открыла рот от такой реплики. Глеб, спокойным, без нажима, голосом, сказал:
- Вячеслав.
- А ты тут не командуй! – с деланным вызовом ответил Славка и, пиная портфель перед собой, направился в свою комнату.
- Это что? – насторожилась Алиса и, встав с кресла, нагнала сына. – Что это? – спросила она, показывая на брелок, прикреплённый к «собачке» «молнии». Вопрос был бесполезным, потому что Алиса и без подсказки узнала, что это кисть человеческого скелета. Можно было предположить, что хулиганистый сынок реквизировал её в кабинете биологии у муляжа. Но женщина во время учёбы повидала не один скелет, что бы понять, что это настоящие человеческие кости, соединённые проволокой. – Немедленно сними это! – потребовала она.
- Сама сними! – дерзко ответил сын.
- Ладно, - нахмурилась Буйнова и решительно схватила кости.
Но неожиданно кисть ожила, вывернулась в ладони женщины и браслетом сдавила её запястье, да так сильно, что бледная кисть Алисы стала бордовой. Молодая женщина закричала и попыталась вырваться. Безрезультатно.
На крик появился Бейбарсов. Он прикоснулся к костям, и кисть безвольно повисла, освободив Алису.
Тяжело дыша и потирая запястье, на котором остались багровые следы костяных пальцев, Буйнова снова спросила сына:
- Это что такое?!
- Это Глеб дал, - виновато промямлил мальчик, не ожидавший такой шумной реакции мамы, - чтобы у меня из рюкзака ничего не стащили. Кости не трогают только меня и Глеба.
- Чтобы. Завтра. Этого. Не было, – словно выплёвывая каждое слово, прошипела Буйнова сыну и, повернувшись к магу, голосом, дрожащим в преддверии слез, спросила:
- Как ты мог!.. Как ты мог принести такую опасную вещь в дом? Я могла пострадать! Они могли меня… - слезы потекли по щекам, - даже убить!
- Но не убили, - невозмутимо ответил некромаг. – Успокойся. Эта ловушка для воров не рассчитана на убийство.
- Я, по-твоему, вор! Я, по-твоему, ворую в рюкзаке сына!?
- Элис, ты не владелица рюкзака…
- Значит, ты назвал меня воровкой, обкрадывающей собственного сына?! – уже кричала женщина. - Какое обвинение будет следующим? Что я убийца? Как ты мог!?..
Давясь рыданиями, Буйнова закрылась в ванной.
Славка непонимающе посмотрел на Бейбарсова, которого эта ситуация похоже, нисколько не шокировала.
- Она сегодня в кикимору выстрелила из кольца светящимся шариком, - наябедничал на маму ребёнок.
- В кикимору? В мою кикимору? – не поверил своим ушам маг.
Кикимору он вызвал сегодня ночью, чтобы та помогала Алисе по хозяйству. Нежить признала в ведьме хозяйку и охотно училась у Буйновой готовить – она уже могла  сделать несложный бутерброд.
- А что кикимора сделала?
- Ничего, - пожал плечами мальчик. – Она только выбралась из вентиляции на шкаф, а мама закричала: «Убирайся, тварь!» и у неё из кольца вылетели несколько шаровых молний. Ма-а-аленьких таких, как горошины.
«Кольца? Алиса сегодня надела оба кольца: волшебное и обручальное…»
- Мама какая-то странная…
- Потому что она теперь не только твоя мама, но и моя невеста. Бывшая.
- Бывшая? – мальчик заглянул в глаза некромагу. – Ты от нас уходишь?
- Нет, - потрепал Глеб волосы Славе. – Я никогда не оставлю Алису и тебя. Просто она через месяц станет моей женой и перестанет быть моей невестой…
- А-а, вот в чём дело, - успокоился ребёнок. – А что делать с костяной рукой?
- Сними на пару дней. Пусть Алиса немного успокоится. А теперь…
- Да понял я всё! – перебил мага Вячеслав. - Сейчас сделаю уроки.

Наплакавшись вдоволь в ванной комнате, попутно приняв душ, помыв волосы, высушив их феном и сделав маску на лицо, Буйнова отправилась горевать из-за бессердечия будущего мужа и сына в спальню. Уткнувшись лицом в подушку, она громко бесслёзно зарыдала, надеясь, что Глеб услышит её страдания и придёт просить прощения и утешать. Бейбарсов не приходит.
«Некромаг!», - обречённо сделала вывод женщина и в ожидании мольбы о прощении со стороны жениха, откинув полотенце, начала заново рассматривать свои кольца. Магический перстень был на её вкус слишком громоздким и слишком мрачным – это червленое серебро и тёмный камень… Он сдавливал палец, тянул руку вниз, словно чужой. Обручальное кольцо с рубином и бриллиантиками поразило её своей роскошью. Лёжа на животе, Алиса любовалась игрой света от ночника на гранях камней. Не понимая как человек, подарив такую красоту, может с ней так грубо обращаться и, размышляя о своём будущем замужестве и смене всей мебели в квартире на более светлую, женщина погрузилась в дрёму.
Вышла она из дремотного состояния от прикосновения мужского тела к своим обнажённым ягодицам. Резко развернувшись к тому, кто её разбудил лицом, Буйнова в мгновение ока закуталась до подбородка в одеяло.
- Это что такое!? – строго спросила она Бейбарсова.
- Это? – искусительно улыбаясь, спросил Глеб и посмотрел вниз.
- Глеб, что это значит!? Я же спала!
- Ну и что? – мужчина взялся рукой за край одеяла и потянул на себя, стягивая этот защитный кокон с любимого тела. – Я хотел поиграть в коварного некромага. С некрофильными наклонностями…
- Но я живая!
- Но ты спала.
Буйнова брезгливо сморщила нос и посильнее вцепилась в одеяло, не позволяя снять его с себя.
- Глеб, прекрати! – потребовала Буйнова, когда мужчина уже двумя руками нетерпеливо пытался сдёрнуть с неё одеяло.
- Это ты прекрати кутаться в одеяло, - настаивал маг.
Алиса не сдавала позиций.
- Всё, - отпустив одеяло, сказал Бейбарсов, - я обиделся на тебя!
Он,  сделав смертельно оскорблённый вид, лёг спиной к Алисе и хлопнул в ладоши, от чего лампочка ночника взорвалась, погрузив комнату во тьму.
Бесстыжая Элис за то недолгое время, что она делила с Бейбарсовым кровать, ещё ни разу не отказалась ни от одной из затей молодого мужчины. И некромаг мог бы поклясться, что пару дней назад, такая демонстрация его обиды вызвала бы у Алисы едкое замечание, что один матрас в кровати уже есть и второй тюфяк ей не нужен.
«Надо будет попробовать эту игру в некромага с Элис. Интересно, как она будет претворяться спящей со мной и надолго ли её хватит? Потом попробую. Потом, когда я всё верну на свои места»
Алиса начала к нему ластиться:
- Прости меня, я вспылила. Ну, хорошо, давай поиграем… Только во что-нибудь другое поиграем, – она царапнула его шею ногтями – ноготь на указательном пальце она нечаянно отрезала ножом, когда готовила ужин.
- Расскажи мне о тех мужчинах, которые были у тебя до меня, - попросил маг, поворачиваясь к невесте.
- Зачем говорить о прошлом?! – немного испугалась Буйнова. - Давай поговорим о будущем: что бы ты хотел со мной сделать? – она попыталась отвлечь его от, как поняла женщина, своего необычного поступка.
- Убить. Жестоко убить… Не надо так испуганно ахать: ты спросила – я ответил.
***
Уже взявшись за ручку двери, Лиза обернулась к маме и как бы мимоходом спросила:
- Ты не помнишь, куда я дела своё магическое кольцо?
- Не знаю, стоит ли тебе говорить…
- Стоит, говори. Я его тоже уничтожила?
- Нет. Ты наверно опять будешь кричать, что я за тобой слежу… Но это получилось само собой… Честно! Я случайно зашла на кухню…
- Короче!
- На кухне за батареей.

Проклиная про себя гололёд, каблуки, автобусы и потерю памяти, Лиза добралась до работы с опаданием на пятнадцать минут. Но никаких мер от менеджера круглосуточного Интернет-кафе, в котором она работал, не последовало, так как её опоздание потерялась среди опозданий остальных сотрудников, задержавшихся так же по причине гололёда.
- Так скользко на улице! – звенел в комнате для персонала голос розовощёкой девчушки, чьего имени Лизон не могла вспомнить, так же как и имён остальных своих коллег. - Чувствую себя как на катке, только без коньков.
- Как тебе хорошо, - постаралась приободрить потирающую ушибленное колено девушку Елизавета, чьи каблуки-шпильки прокалывали блестящую поверхность дорог и тропинок, оставляя след из маленьких дырочек. – Вот и используй это: утром вышла на улицу, оттолкнулась и поскользила на работу, только успевай вовремя хвататься за столбы, чтобы сворачивать.
- Кто уже переоделся? – заглянул в комнату менеджер. – А, Патракова, - заметил он надевающую замшевые лодочки Лизу. – Десятая машина глючит.
- Знаете, Иван Сергеевич, - прочла молодая женщина имя начальнику у него на бейждике, - в такой мороз в девять утра я тоже глючу…
- Работать, народ, работать! – хлопнул в ладоши менеджер и скрылся за дверью.

«Ну вот, почти все приглашения разнесены. Остались только двое. Ох, мамочка моя бабуся, пережить бы встречу с Лизкой! Не понимаю, зачем магу понадобилось работать с компьютерами. И зачем я дал согласие быть почтовым купидончиком Гробыни?», - думал Ягун, осторожно ступая по обледенелой крыше дома, куда он только что приземлился. Пылесос был хорошо запорошен снегом за трубой вентиляции, но маг всё равно с беспокойным сердцем покидал на время свой транспорт.
Этот дом стоял как раз через дорогу от белого здания, на первом этаже которого и размещалось место работы бывшей сокурсницы Баб-Ягуна.
Маг вошёл в тёплое помещение Интернет-кафе и, оглядев его, на своё счастье сразу заметил Лизу.
- Так, как же это делается?.. – бормотала себе под нос Лиза Патракова, которую менеджер отправил разобраться с компьютером, упорно отказывающимся входить в мировую паутину, водя мышью по коврику. – Так… Пуск… Панель управления… Так… Так… Модемы… А какой это модем?.. Диагностика…
- Есть очень эффективное заклинание Кышку-с-всен-ах, - произнёс тихо подошедший к Лизе Ягун, и его кольцо выпустило зелёную искру в сторону системного блока.
Тут же из системника с писком выскользнула ушастая тень и по стене добралась до единственной не занятой розетки, где и поспешила скрыться.
Лиза ошарашено поглядела на искрящего парня.
- Не удивляйся, что ты этот не знаешь. Это я сам узнал это заклинание только будучи магспирантом. Теперь попробуй снова.
Зализина с недоверием посмотрела на парня, потом осмотрела зал интернет-кафе: никто не был испуган непонятной ушастой тенью.
- Никто кроме магов гремальдинов не видит. А что ты обычно используешь для изгнания духов из техники? Универсальное слабенькое Виснус-исправус?
- Когда как, - уклончиво ответила Лиза. - А гремальдины это то, что сейчас пищало? – спросила она, кликнув но ярлыку на рабочем столе. Соединение произошло быстро. – Я сомневаюсь, что посетители заметили рядом с собой слона. Интернет, это такая штука… А ты кто будешь?
- Я? – опешил Баб-Ягун. – Ягун.
- Гунн? Типа ролевик?
- Кто такой ролевик? – в свою очередь поинтересовался потомственный маг.
- Значит не он. Всё, можете занять эту машину, - сделала девушка приглашающий жест, напоминая себе, что после того как прочла свои школьные тетради, пообещала не удивляться ничему.
- Не, Лиз, ты не поняла, я тебе приглашение привёз. Вот, держи, - и маг протянул молодой женщине открытку.
На открытке была кривляющаяся разноглазая девица, постоянно меняющая жесты, выражения лица и цвет волос. Девица заметила, что попала в руки адресата, открыла рот и из него вылетело облачко, на котором стали появляться буквы и складываться в текст приглашения:
«Лизон, дорогая моя нервотрёпка, приглашаю тебя через день в Тибидохс на празднование международного события – моего дня рождения. Хочу от тебя в подарок три дня (длительность праздника) без твоих фирменных истерик».
- Тибидохс? – подняла Лиза глаза на парня. – Знакомое слово.
- Ещё бы оно тебе было не знакомо! Это наша школа. Когда вылетаешь? Ты на чём сейчас летаешь? Всё ещё на часах?
Зализина посмотрела на мага выпученными от удивления глазами, но потом, вспомнив об обещании себе, заикаясь, ответила:
- Н-нет, я сейчас без транспорта, так что если ты подбросишь меня до места празднования…
- Конечно! У меня новый мощный пылесос. Он хоть троих выдержит!
- А-а! Понятно, - многозначительно округлила глаза Лизон, хотя понятно ей было лишь то, что она как-то не правильно жила до сегодняшнего утра, если она общалась с человеком, у которого пылесос мог выдержать «хоть троих» и который утверждал, что она летала на часах. – Я хотела бы знать, каким образом пылесос сможет держаться в воздухе и тем более летать.
Ягун в свою очередь от удивления выпучил глаза.
- Точнее, как такое возможно с тремя людьми, - пояснила свой вопрос Лиза.
- Не с тремя людьми точно, - с удовольствием пояснил комментатор, - это я для красного словца сказал.
Лиза показала рукой магу на стул рядом с компьютерным столом, приглашая его сесть.
- Ага, спасибо, - Ягун рухнул на мягкое сидение.
Лиза села тоже.
- На самом деле он рассчитан на двести двадцать килограмм и, если исходить из среднего веса человека, то получается, что мой пылесос может выдержать трёх мужчин.
- А за счёт чего это возможно?
- Да там всё, по сравнению с предыдущим моим пылесосом модернизировано! – начал запалятся Ягун. – Металлические части не просто из железа, а с добавлением метеоритного железа.  Топливо – смесь коры лешаков и русалочьей чешуи. Ты же знаешь, как они враждуют?! И самое главное: трубка сделана из горла дракона. И не просто дракона, а ленточного замбийского! Ты бы видела, какая эта тварь манёвренная в воздухе! И какая выносливая! Она может океаны перелетать! Это конечно делает мой пылесос самым лучшим если не в мире, то на Лысой горе точно!
- А куда в пылесос добавляют топливо?
- Как куда? – удивился маг. - В бак конечно!
- Топливный бак в пылесосе?
- Он устанавливается в отдел для сбора пыли. Но можно сделать дополнительные баки и снаружи. О! Я так и сделаю со своим пылесосом!
- То есть, - несколько неуверенно спросила Елизавета, - если я сделаю пылесос из металла с добавлением метеоритного железа, набью его чешуёй и корой, то смогу на неё взлететь?
- Не просто чешуёй и корой, а русалочьей чешуёй и корой лешаков. Надо чтобы составляющие части топлива принадлежали враждующим видам, чтобы было реакция с выделением тепла.
- Тут законы физики действуют?
- Тут действует закон Дедала Критского. Не забывай о драконе. Хотя, и без шеи дракона летать тоже можно, но это будет полёт с маленькой буквы.
- А падение будет с какой высоты?
- Какое падение? Не надо мне падений! – испуганно замахал руками комментатор-аспирант.
- Хорошо, поясню свой вопрос. На какую высоту может подняться твой пылесос?
- Это вообще!.. – огонь загорелся в круглых глаза Ягуна. – Я на нём поднялся на такую высоту, что едва не потерпел крушение – о холода моё кольцо не могло пускать искры.
- А топливо на такой высоте не замерзает? – осторожно спросила женщина.
- Тут есть свои хитрости, - Ягун осмотрелся  по сторонам: все люди вокруг взглядами уткнулись в мониторы. – Я добавляю слюну дракона, - тихо поделился тайной с бывшей сокурсницей маг. – Только – никому! А особенно Соловью.
- Ты опасаешься только этот вид птиц?
- Какой вид птиц? – спросил Баб-Ягун, мгновенно отключившись от лекции о пылесосах. - Ты что, тренера забыла?
Поняв, что разговор зашёл в логический тупик, женщина решила начать с лёгкого. 
- Какое сегодня число? – спросила она у Ягуна.
- Двадцать седьмое февраля. У Гробыни через несколько дней юбилей!
- Я за неё рада. А кто управляет нашей страной?
- Как кто? Кощеев. И будет долго управлять, поскольку он Бессмертник. Что б ему пусто было!
Лиза уже открыла рот для следующего вопроса, но Баб-Ягун опомнился:
- О чём я вообще с тобой говорю?! Ты полетишь со мной или нет?
Лиза задумалась: конечно, всё может быть, как говорил ей кто-то раньше. И тетради это подтверждали. И её тоненькое кольцо с маленьким розоватым камешком, что она нашла спрятанным за батареей, которое выпускало искорки. А если при этом произносилось что-то из тех непонятных фраз, что она прочла в тетрадках, могли произойти разные явления: загорался открытый огонь посреди комнаты, или вещи перемещались по комнате, а однажды в комнате появился непонятный вонючий грязный предмет, который оказался живым существом. Но выяснить, кто он такой у Лизы не получилось, потому что её мама, с криком «Крыса!!!», забило существо насмерть скалкой. Это всё подтверждало право на существование любого явления и события. Разобраться в этом во всём было необходимо. Поэтому Лиза ответила:
- Полечу!
«Н-да, здравый смысл - ничто по сравнению с истинный безумием. Ладно, по ходу дела разберёмся – должны же быть в жизни какие-нибудь приключения», - подумала молодая женщина и пошла уговаривать менеджера дать ей несколько дней отпуска за свой счёт.
«А что делать с Бейбарсовым? – размышлял в это время Баб-Ягун. - Не везти же к нему им же брошенную девушку. Мамочка моя бабуся! Придётся отправить письмо. Но купидонов всех проверяют! Мамочка моя бабуся, придётся лопухоидной почтой отправлять».
- Лиза, ты мне можешь сказать, как лопухоиды письма посылают? – спросил Ягун Лизу после того, как они договорились о месте и времени старта.
***
Поднимаясь на второй этаж своего подъезда, Буйнова почувствовала вибрацию в сумочке. Остановившись и покопавшись в набитой необходимыми женскими вещичками, в том числе пружинным ножом, набором отмычек, походной аптечкой, сумочке, выудила из её недр телефон. Это звонил Колесов.
- Алло.
- И тебе алло, - ответил Миха и тут же гулко закашлял в телефон.
Алиса поморщившись, отодвинула руку с мобильником подальше от уха. Лишь когда он прокашлялся, женщина снова поднесла телефон к уху, в мочке которого висело большое золотое кольцо.
- С твоей машиной всё в порядке.
- Прости, не поняла.
- Глеб сегодня утром пригнал твой катафалк и сказал, что у тебя с ним проблемы. Я ничего не нашёл.
- Нет, - упрямо возразила Алиса, - с ней что-то не так. Я боюсь на ней ездить.
- Ну не езди, - равнодушно посоветовал её друг. – Я ничего не нашёл. В конце концов, вещи перенимают характер своих хозяев, и, может, у твоего гроба на колёсах не было настроения. Ладно, мне некогда с тобой болтать. Увидимся, когда вернётесь.
- Откуда? – спросила Буйнова, но Миха уже отключился.
Добравшись до квартиры, Алиса была удивленна тем, что на пороге её встретил Бейбарсов. Он собирался ей что-то сказать, но увидев лицо невесты, осёкся и спросил:
- Что случилось?
- А ещё меня отправили в отпуск…
- Прекрасно, - в отличие от Буйновой, мага это порадовало. - Очень кстати. Собирайся!
- Куда?
- В Тибидохс.
- Куда?!
- Гробыня решила отпраздновать свои двадцать пять в родной школе. Мы приглашены оба.
- И ты полетишь? – высоким голосом вскрикнула женщина, позволяя жениху снять с себя шубку.
- Да полечу – пешком до острова не добраться. И ты тоже. Твой отпуск очень кстати.
- Я написала заявление об уходе, но меня отправили в отпуск, - печально сказала Алиса. - Они не хотят, чтобы я уходила.
- Эли, - Глеб замолчал, ожидая пока женщина снимет свои сапоги, - я, честно говоря, был бы рад, если ты всё своё время уделяла мне. Но…
- Но? – настороженно спросила Буйнова, внимательно глядя в глаза Бейбарсову.
- Но боюсь, я долго не протяну, если ты всё своё внимание будешь уделять мне. Поэтому, - он прикоснулся пальцами к губам Алисы, не давая её что-либо возразить, - отпуск – это то, что тебе сейчас нужно. И очень неплохо будет провести его в школе Тибидохс. Уверен, что за несколько дней в магическом мире ты соскучишься по своим шизофреникам.
- Глеб…
- Собирайся.
- А Вячеслав?
- Я уже обо всём договорился. Его заберёт из школы Сергей. У него же Славка поживёт пару дней.
- Я не хочу…
- Ты хочешь, чтобы я полетел туда один?
В глазах Буйновой вспыхнул маниакальный огонь.
- Нет! Мы будем вместе.

***

- Мамочка моя бабуся!.. – причитал Баб-Ягун, удерживая пылесос в потоке ледяного ветра и колючего снега.
- А дед Пихто твой дедуся! Смотри куда летишь!
Ягун считал, что он летит вполне сносно, особенно принимая во внимание погодные условия. Ничего особенного, что в метель к ним присоединились…
- Это что за твари? – заорала в ухо Ягуну Лиза.
- Это гарпии.
- Оно... - Лиза завертелась на пылесосе, в попытке получше разглядеть преследователей. - Оно собирается плюнуть.
- Не бойся… - обернулся Ягун к Лизе, но той за его спиной не было. Лишь удаляющееся «А-а-а-а!» снизу, перекрывающее завывание вьюги, подсказало Ягуну, что его бывшая сокурсница свалилась с пылесоса.
Комментатор направил трубу вниз и пылесос, слушаясь владельца, ринулся вниз.
- Чебурыхнус парашютис! – крикнул Лизон Баб-Ягун, напоминая тормозящее заклинание, но та его не услышала.
Лизон, набирая скорость, летела вниз.

Череп Судьбы – выточенный из монолитного куска кварца 5-килограммовый человеческий череп в натуральную величину.
Бедлам - (англ. bedlam, от Bethlehem — Вифлеем, город в Иудее) первоначально больница им. Марии Вифлеемской, затем дом для умалишённых в Лондоне. Название Бедлам стало именем нарицательным, вначале — синонимом сумасшедшего дома. Здесь: в переносном смысле — "сумасшедший дом", хаос, беспорядок, сумятица.
Контросекс – препарат, притупляющий сексуальную активность у животных.
Малик – на самом деле является в древнемусульманской мифологии главой 19 ангелов, охраняющих ворота Ада (Джаханнам).
Иблис – в мусульманской мифологии шайтан, дьявол. Олицетворение трансцендентного высшего зла.

***

Когда Лизон вошла в гостиную, Бейбарсова уже там не было.
Немного озябнув пока шла по коридору, Елизавета, потирая руки, присела на кресло. Но кольцо от энергичных движений соскочило с её пальца и закатилось под диван. Не раздумывая, она опустилась на четвереньки около дивана и по пояс скрылась под ним, пытаясь дотянуться до кольца-беглеца, которое укатилось в самый дальний угол. В это время в гостиную зашёл только что прилетевший Жикин.
- Всех приветствую! - сверкнул он белыми зубами на смуглом лице, покрытом трёхдневной тёмной щетиной. - А это кто?  - спросил Жора, показывая подбородком с ямочкой на торчащую из-под дивана нижнюю часть Зализиной.
- Ты что, не узнаёшь? – догадавшись, что речь идёт о ней, хотя она сама не помнила человека, произнёсшего вопрос, вопросом на вопрос ответила Лизон, отплёвываясь от клубков пыли, которые назойливо лезли её в рот, в то время как кольцо и не думало возвращаться к хозяйке.
Жикин подошёл стоящей на коленях Лизе. Он посмотрел на её бёдра с одной стороны, потом обошёл и встал от неё в нескольких сантиметрах с другой стороны.
- Нет, не узнаю. Я же, в конце концов, не конюх, чтобы каждую кобылу узнавать по… кхе-кхе, крупу.
Резко двинув «крупом», Лиза сбила Жорика на пол и, дав задний ход, вылезла вся в пыли и паутине из-под дивана, сжимая в руке кольцо так сильно, словно хотела его задушить.
- Вот это удар! – загоготала Шито-Крыто, глядя на потирающего ушибленный копчик Жикина.
- Женская попа – мощное средство для нападения, защиты и соблазнения, - сказала Ритке Лиза, снимая с чёлки мусор.
- И кого ты ей уже соблазнила? – продолжала веселиться Рита.
- Я соблазняю другим местом – умом. Хотя, я предпочитаю, чтобы меня соблазняли.
- Я не ослышалась? – комнату вошла Гробыня. – Лизон, ты сказала «ум»? Разве ты знаешь, что это такое.
- Конечно, знаю. Это слово из двух букв по горизонтали. Первая буква «у», вторая «м».
- За ум может полюбить только Шурасик, - не стесняясь присутствующих рядом Свеколт и Шурасика, высказалась Гробыня. Но, судя по взгляду,  Лена восприняла из уст Склеповой это как комплимент, а Шурасика сейчас ничего не волновало, кроме книжки у него в руках.
- Вы заметили, - сказал Ягун, оторвавшийся от губ Кати, чтобы перевести дыхание, - что сейчас мелких учеников совсем нет. Не то что когда мы заканчивали Тибидохс – тогда поступали даже шестилетки. Не знаю, с чем это связано.
- Магическая сила связана с половым созреванием. Именно при повышении гормонального фона проявляются спонтанные вспышки магической силы. Сейчас идёт поколение детей-акселератов. Она раньше становятся взрослыми, и их больше, т.к. СМИ. Поэтому больше новых учеников.
Жикин, с тревогой посмотрел на Шурасика, упоённо читавшего какую-то(,) судя по непотрёпанному виду, а значит редко выдаваемую Абдуллой, а значит очень опасную книгу, которая Свеколт пыталась отобрать у него её в течение всего вечера, и осторожно спросил:
- Шурасик, ты зачем Лизку покусал?
- А вот почему их количество снизилось, я не знаю, - честно призналась Лизон.
- Наконец-то головастые мужики из Магщества догадались снижать магию у детей до определённого уровня, -  решительно захлопнув книгу, давая этим понять, что сейчас он всё объяснит бедной Лизон, включился в разговор как молодой учёный, не способный проигнорировать ни один научный спор, Шурасик. – Есть магия постоянная, а есть эпизодическая. Если во время первого-второго всплеска магической силы – а это три-четыре месяца – начать обучение, то в конце концов  при старании ребёнка получится маг минимум второго уровня. А Комитет по отслеживанию живых источников магической силы – то есть, магов, в противовес неживым магическим источникам, а это артефакты – просто стал снижать магию на двадцать чудесок – это единица измерения магической силы. И только тех, у кого после снижения оставалось силы на какие-то магические действия, отправляют в Тибидохс. Молодцы, мужики, а то бы не школа была, а…
- Почему головастые мужики? – обиженно за весь свой род спросила Лиза.
- У мужчин больше масса мозга... - самодовольно ответил Шурасик.
- Согласна. Потому что у них больше масса тела.
- … а значит они и умнее, - гнул свою линию магфордец.
- А вот с этим умозаключением я не согласна, покачала головой Лиза. - Ум зависит не от массы мозга, а от количества и общей площади мозговых извилин. А что масса мозга?! Самая большая масса мозга была у человека с гидроцефалией, а это заболевание ни как не вяжется с умом. Гидроцефалы - это по большей части олигофрены .
- У мужчин по статистике выше интеллект.
- Ты подходишь к этому вопросу с мужской точки зрения, - усмехнулась Лизон. - чем больше - тем круче. Но что такое интеллект? Это способность к обучению. То есть, чем выше интеллект, тем больше количеством знаний человек сможет овладеть. Ты слышал, что я сказала? – не дала что-то возразить молодому учёному Лиза. – Знаний. Именно они определяют так называемый ум человека. То есть, имей ты IQ хоть двести, но если ты не прочёл ни одной книжки и не стремился к получению знаний, то по жизни ты наберёшь лишь то, что называется бытовой интеллект - это ловкость и хитрость, умение выкручиваться из многих ситуаций, но будет ли это полноценным умом?
- Ты сейчас говоришь о женской интуиции – «ловкость и хитрость, умение выкручиваться из многих ситуаций»? – ехидно спросил Шурасик. Выступившие от волнения пятна на его щёках могли по яркости соревноваться с ушами Баб-Ягуна: была затронута его любима тема, рассуждая на которую, он, принижая весь женский род, мстил за то, что в юности, никто из девчонок не испытывал к нему интерес как к парню, а только как к ходячей энциклопедии.
Лизон на мгновенье опешила. Но потом с жаром продолжила.
- Именно! Женская интуиция всего лишь результат многих веков недумания. А почему? Потому что вы, мужчины, эксперимент природы с изуродованной хромосомой, поставили нас, около плиты и всунули нам плоды своей похоти, что бы мы с ними нянчились! Зачем? Чтобы компенсировать свою неполноценность, свою слабость. Кто вас мужчин, рожает, учит, утешает? Мы! Женщины! Без нас вы – ничто! Вас даже не было бы на свете!
- Извините, - от возмущения голос Шурасика загремел на всю гостиную, - мужчина тоже необходимый элемент в процессе воспроизведения человека!
- Ой, - отмахнулась Елизавета, - да брось ты! И без вас обошлись.
- Ты – мужененавистница! – почти крикнул в лицо вдовы Жикин обвинение, словно священник обвинение в ереси – эта тема его тоже трогала, но ничего более веского, он сказать не мог.
- Не правда! – обратила внимание Лиза на Жору. – Мне нравятся мужчины. Я вообще люблю животных.
- Зализина, я валяюсь! От тебя и твоих мыслей! – умилилась прогремевшим здесь речам Гробыня.
- Я Патракова, - поправила бывшую сокурсницу Лиза.
- Не-а, - улыбнулась Рита. - Для нас ты навсегда останешься Зализиной.
- Точно: Лизон Зализон! – подхватила Гробыня.
- Захлопни варежку, Гробуня Склепуня, - отбрила ведущую Елизавета.
- А вот это похоже на мой укус! – довольно захохотала Склепова-Гломова.

***

Алиса проснулась поздним утром и с ужасом, пробравшим её морозом до костей, обнаружила, что жених даже не ночевал в этой комнате.
«Он вернулся к ней!» - отчаянно подумала она.
Пол дня она прождала его, боясь выйти в коридор и столкнуться с кем-нибудь из его сокурсников. Так как она проспала завтрак, естественные потребности организма заставили её выйти на обед. Получилось, что из своей комнаты она вышла в коридор одновременно с Шурасиком и Свеколт.
- Привет, Алиса! – махнул ладонью Буйновой парень Ленки. – Ты что такая злая? Не с той ноги встала?
- Посмотри на неё, - подошла Елена и бесцеремонно взяла лицо Алисы в ладони и внимательно посмотрела ей в глаза. – У неё такое выражение лица, будто она не сама встала с постели, а её выпихнули из-под одеяла со словами «Готовь завтрак!»
Буйнова отодвинула руки ведьмы от себя.
- Вы не видели Глеба? – спросила она у тех магов, которые уже знали знали её.
- Я видела, - сообщила Свеколт.
- И где он?
- Откуда я знаю, развела некромаг руками.
- Но ты сказала, что видела его, Алиса начала раздражаться: эта ведьма тянула время, а Глеб, судя по всему, не ночевал в их комнате и вполне мог быть с Гроттер.
- -Ну, милая моя, я его видела почти месяц назад в его квартире.
Психиатр скрипнула зубами от раздражения – некромаги всё понимают буквально и живут по своим логическим правилам.
- Просто скажи, - обратилась она к Ленке, - ты знаешь, где он сейчас.
-  В Тибидохсе много мест, где он может быть. Если он вообще в замке. Если он вообще на острове.
В коридор вышла из своей комнаты Жанна.
Она слышала их разговор.
- Не советую тебе его настойчиво искать, - сказала Аббатикова Буйновой. – захочет – сам придёт.
- Ты… ты мне угрожаешь? – сделала испуганные глаза Алиса.
- Нет. Просто я хочу тебя предупредить, что за его счастье я костями лягу! – Жанна двинулась к Алисе и огонь факелов на стенах коридора затрепетал, готовый вот-вот погаснуть.
- Жанна, - мягко напомнила о своём присутствии Лена, но Аббатикова не сводила со съежившейся от страха Алисы пылающие гневом глаза.
На лестнице, ведущей вниз послышались шаги и в коридоре появился Бейбарсов.
- Глебушка! – бросилась к нему Алиса. – Как ты мог меня оставить в таком месте одну?! - она повисла на нём, душа объятиями, напрочь забыв, что именно она вчера вечером пожелала расстаться.
- Но я теперь рядом с тобой, лапочка! Не бойся, я был в библиотеке очень долго и даже не пошёл на завтрак, – отстранил невесту некромаг от себя и поцеловал её в кончик носа. – Жанна. Лена. Шурасик, – поприветствовал Глеб магов кивком головы. - Проголодалась? – снова обратился он к невесте. - Пойдём кушать. Столы уже накрыли.
Он взял её за руку, и они пошли в Зал Двух Стихий.
Оставшиеся в коридоре девушки-некромаги переглянулись и, ничего не сказав, тоже отправились обедать.
В Зале Бейбарсова и Алису оглушил гул голосов переговаривающихся во время ужина магов – как состоявшихся, так и будущих – поверх которого летел громкий женский смех. Источник этого смеха сидела рядом с Гроттер и Валялкиным – это была Зализина, на которую с профессиональным интересом специалиста по успокаивающим настоям и отварам поглядывала Ягге.
Вдруг смех резко оборвался, и на весь Зал пронеслось громкое «Алло! Да, мам…» и Лиза, прижимая трубку мобильного, который, как это ни странно, ловил на территории Буяна, часто угукая и, смотря под ноги, пронеслась мимо Глеба и Алисы и вышла из Зала.
Столы для бывших учеников, прилетевших по приглашению Гробыни, были составлены в один длинный. Подождав, пока они сядут рядом с некромагами, Буйнова обратилась к Глебу:
- Ну, с этими твоими друзьями, - Алиса кивнула в сторону некромагов, - ты, можно сказать, меня познакомил. С остальными ты меня тоже познакомишь?
- Конечно, малышка, - словно опомнился маг. – Уважаемые мои бывшие сокурсники, позвольте представить вам мою невесту Алису. Алиса, это Дуся и Кузя, это Гуня – муж именинницы. Семь-Пень-Дыр. Это Ванька… - Бейбарсов прищурил глаза, - вечный жених Татьяны.
Буйнова при этом издала тихий тоненький смешок.
Глеб не обратил на него внимания, в то время как Гробыня приподняла чётко очерченные брови, а Гроттер залилась краской.
- Рита. ВерА, - продолжил маг. -  Жора. Демьян, отвернись, пожалуйста. Пенелопа Дурнева. Дочь председателя В.А.М.П.И.Р., - добавил Бейбарсов, потому что Пипа не удовлетворилась одним своим именем и намекнула на это некромагу лёгкой дрожью стола.
Про Лизон, только что покинувшую помещение, Глеб умолчал, надеясь, что её телефонный разговор закончится не раньше, чем он с невестой выйдет из-за стола. Так же некромаг промолчал про своего брата, который, ёрзая за соседним столом, отчаянно пытался поймать взгляд Глеба.
- А остальные? – спросила Буйнова, когда Глеб, закончив представлять тех, с кем Алиса была ещё не знакома, уже придвинул к себе тарелку.
Ягун с Катей и Гробыня притихли и переглянулись. Бейбарсов  удивлённо приподнял бровь:
- Насколько я помню, остальных я представлял тебе летом, когда ты была в Тибидохсе в первый раз. Но если ты запамятовала и настаиваешь…
Буйнова не наставала. Она закусила нижнюю губу, словно боясь сболтнуть что-то лишнее. Её глаза лихорадочно заметались по лицам тибидохцев. Жанна и Лена, будто передразнивая Бейбарсова, так же приподняли брови в немом удивлении. Дуся и Кузя посмотрели друг на друга и одновременно пожали плечами, как бы говоря: «А нам-то что?!». Склепова уже придумала про себя анонс передачи: «Невеста некромага страдает провалами в памяти». Заинтересованность остальных ограничилась лишь тем, что они стали жевать чуть помедленнее.
- Я слышал, что ты хочешь к нам в команду? – обратился Ягун к Меланье. 
- Не хочу пока об этом говорить – моё желание не фабрика по производству событий. А почему, - Нефертити обратилась к Гробыне, которая пыталась повязать слюнявчик Бубе – Буба был против и размахивал кулачками, в которых угадывался наследственный размер Гломовых, - ты празднуешь день рожденья в школе, а не в ресторане или у себя дома? Ты соскучилась по этому месту?
От наивности зарубежной гостьи Гробыня громко фыркнула.
- Двадцать пять лет – юбилей, - ответила ведущая, всё-таки справившись с сыном, - и его надо отмечать с размахом. Но раскошеливаться на банкет – мне это совсем не айс. А тут – халявные скатерти-самобранки! Но для Сарданапала я выдала именно ту версию, что ты сейчас ляпнула.
***
Прислонившись плечом к одной из колонн, стоящих по периметру огромного двора Тибидохса, где среди множества учеников, рассыпались бывшие сокурсники, Бейбарсов скучающе смотрел на магов и учеников, никому не отдавая предпочтение. За его спиной послышались мягкие шаги Жанны. Аббатикова подошла к некромагу, обменялась с ним кивками голов и стала рассматривать тех, с кем ей пришлось провести учебный год.
- А ведь старуха была права, - тихо сказала Жанна.
Бейбарсов, отвлекшись от своих мыслей, вопросительно вскинул бровь. Не смотря на то, что этот жест – единственное, что раздражало Жанну в Глебе, она пояснила.
- Как наша старуха и предсказывала, твоя любовь прикончит Гроттер вернее, чем её магия.
Некромаг коротко кивнул Жанне, как бы предлагая и дальше развивать свою мысль.
- Разве ты не видишь? – удивилась Аббатикова.
- Я действительно не вижу что она при смерти. Наверное, потому, что я её больше не люблю.
- А любил ли?
Глеб замялся. Он не думал о Татьяне как о возлюбленной. Не теперь. Бейбарсов отвернулся от Жанны и, найдя взглядом фигуру Гроттер, ответил:
- Я помню, было время, когда я в толпе видел только её одну – она горела яркой звездой среди серости других… Я помню, как сердце бешено билось лишь я слышал её голос, лишь я видел в какой-нибудь книжке заглавные буквы «Т» и «Г»… Я помню как сжимал кулаки чтобы никто не заметил что у меня трясутся руки, когда я стоял рядом с ней… Я помню что она снилась мне, помню в каком виде она мне снилась… Если это можно назвать любовью, то да, я любил её. А сейчас… Я это всё помню, но эти воспоминания никаких эмоций и ощущений во мне не рождают. Поэтому я  считаю, что нет повода говорить о том, что моя любовь губит её.
- Твоя любовь – медленный яд, - тихо рассмеялась Жанна. – Ты отравил её своей любовью. Ты дал ей понять, что такое страсть. Что такое огонь! Посмотри на неё. – Жанна показала подбородком в сторону стоящей у опущенного моста со скрещенными на груди руками Гроттер, радом с которой на коленях стоял Ванька и трепал шею косулёнку, что вытащил из капканов трёх богатырей Тарарах. – Нет, ты посмотри. 
Маг равнодушно смотрел на ту, которая в течение нескольких лет дарила ему восхитительные сны.
- У неё сейчас вид как у Зализиной, когда у той не было тебя.
- Но она не выглядит нездоровой.
- Глеб, прекрати паясничать! – рассердилась Жанна. – Она теперь всю жизнь будет мучиться: правильный ли выбор она сделала, оставшись с Ванькой. Она погрелась у открытого огня, а теперь живёт в комнате с паровым отоплением. Да, твоя страсть была бы яркой, испепеляющей, но не вечной бы – будь она долгой, вы оба сгорели бы за пару лет дотла. Но то, что между ней и Валялкиным…  Их любовь напоминает мне вялотекущую шизофрению – ни приступов, ни ремиссии. И это Гроттер медленно убивает.
- Ты говоришь как Алиса,- печально улыбнулся Глеб.
- О какой Алисе ты сейчас говоришь? О той, что спасла тебя от смертельного проклятия старого некромага, держа в объятьях твоё иссохшее тело, или о той Алисе, что прилетела с тобой в Тибидохс? Бейбарсов, ты разве не видишь, что это…
- Я всё вижу и всё знаю.
- …Лиза.
- Я знаю, что это Лиза, но я не знаю, - он мрачно взглянул на Аббатикову, - как всё вернуть на свои места. Ни я, ни Абдула, ни Лена, ни Шурасик не знаем, какое заклинание использовалось. Это не то, заклинание, что использовал Шурасик с Жикиным. Я знаю только то, что эта замена произошла в ночь, после её дня рождения – я помню этот момент, - Бейбарсов невольно поднёс руку к носу. - И ещё я знаю, что моя женщина, запертая в теле Зализиной, проживёт в лучшем случае пару дней. Она думала, что я никогда не найду свою Эли. Но прокололась Лизка потому, что не знала, о появлении Алисы в Тибидохсе летом, и её знакомстве со здешними обитателями. Так что теперь не только я знаю, что эта Алиса не моя Алиса, но и другие тоже о чём-то догадываются, и поэтому Эли в теле Зализиной подвергается большой опасности.
- Может, тебе увести ту, что сейчас в Буйновой отсюда? Может, она решит, что ты не о чём не догадываешься и что можно оставить душу Элис в этом мире? – попыталась найти решение проблемы Жанна. – А мы пока что-нибудь придумаем.
- А ты на месте Зализиной не перестраховалась бы, чтобы мне не кого было обратно в тело возвращать? Ты бы оставила соперницу жить? – нехорошо улыбнулся маг.
- Но… - попыталась что-то возразить девушка.
- Лиза предоставила Элис своё тело только потому, что не она ещё не переступила ту грань, - некромаг замялся, - грань, за которой я уже нахожусь. Она не знала о дне рождении Склеповой, о том, что Гробыня захочет всех сокурсников собрать в школе. Та, что сейчас со мной, не хотела сюда прилетать и только мысль о том, что я могу встретить здесь Гроттер, заставила её отправиться со мной.
- Она до сих пор считает Таню соперницей?
- Да, и не принимает во внимание Эли.
- До сегодняшнего дня может и не принимала.
Глеб внимательно посмотрел на Жанну и опять вскинул бровь.
Жанна послушно ответила:
- Я внимательно наблюдала за ней во время обеда, в то время как она наблюдала за тобой. Она заметила, что ты на Гроттер и не смотришь. И теперь, она будет стараться, чтобы Алиса не встретилась с тобой, или ней – то есть со своим телом – потому что это пробудит в Буйновой воспоминания. Теперь у неё две соперницы и это ещё сильнее выводит её из хрупкого душевного равновесия. Она уже боится. Она паникует и может наделать глупостей.
- Глупостей?
- Ты не представляешь, - близко подойдя сказала  Аббатикова шёпотом, горячим дыханием касаясь его лица, - как легко переступить ту грань, о которой ты сейчас говорил.
На самом деле, Бейбарсов знал, как легко, если есть ради чего. Но он не стал об этом говорить подруге. Глеб, шмыгнув носом, снова посмотрел на Таню, к которой сейчас подошла Буйнова. Встреча двух прежних соперниц его не волновала.
- И, в конце концов, Глеб, сходи к Ягге со своим насморком, - уже ворчливым голосом заботливой мамочки попросила Жанна.
- Пройдёт сам, - отмахнулся маг.
- Ага, как же! Сходи, уж перед Ягге насморком стыдится нечего! Она кого только и от чего только не лечила.
- Ты бы тоже могла мне помочь.
- И не подумаю! Какое дело мне до твоего насморка, - бодро, словно они минуту назад не обсуждали, сколько жить осталось любимой женщине Бейбарсова, заявила ведьма. – Ты с насморком не в моей кровати храпеть будешь, так что и пальцем для тебя не  пошевелю. Если хочешь, можешь поискать Ленку. Но у неё есть, кого лечить.
Когда Глеб добрался да магпункта, он чувствовал, что голова буквально раскалывалась от заложенности носовых пазух.
- Давно началось? - спросила Ягге, уже готовя капли.
- Пару дней назад, - ответил некромаг, присаживаясь на резную лавку у стены и рассматривая полочки, заставленные глиняными горшками и берестяными коробочками.
- А раньше часто был насморк?
- С тех пор как лишился магии почти не проходил. Хронический ринит. Вплоть до…
Бейбарсов вспомнил, что до той ночи, когда взбешённый фактом обучения брата в Тибидохсе, он всё рассказал Алисе, лёжа на её коленях и вдыхая её аромат.
«Как она это называла? Психосоматика: насморк - это просьба о помощи, внутренний плач, ощущение, что мою ценность не признали. Кажется, именно тогда я  решил, что она должна принадлежать мне. А сейчас мы вынуждены быть порознь друг от друга… Я верну тебя, Эли! Я уже умираю без тебя!»
Бейбарсов встал с лавки и направился к двери, намереваясь покинуть магпункт.
- Стой, - поймала его в дверях Ягге, – лекарство.
- Это не поможет.
Ягге насильно сунула Бейбарсов в руку маленькую склянку.
Даже не поблагодарив, Глеб ушёл.
- Некромаг, - вздохнула старушка. – Что-то в голове щёлкнуло, и пошёл выполнять, что задумал. И что с магией, что без магии… Как с ним эта сероглазая живёт?! – обратилась она к полке с берестяными коробочками. - Сколько крови он из неё выпил? А сколько ещё выпьет?! Хотя она сама, насколько я помню по её летнему приезду, ещё та стервь. А может хорошо, что некоторые вещи в этом мире остаются неизменными. И люди тоже. Не то что Зализина – её как будто подменили.

***

- Гроттерша, помогай, у меня кризис жанра, - потребовала Гробыня, как только Таня открыла дверь её комнаты.
Гуня готовил сюрприз для именинницы во дворе, а детей взял покатать на гарпиях Клоп, который больше принимал участия в шалостях учеников, нежели в советах преподавателей. И Гробыня, воспользовавшись тишиной, решила заняться работой. Она сидела на кровати, в то время, как маленький полк щипчиков, пилочек, щеточек и пузырьков с лаком, порхали над её ступнями. -  Мне надо написать рецензию на спектакль «Вампир Отелло».
- А о чём спектакль? – спросила Таня, припоминая, что у лопухоидов имелось произведение с одноимённым героем.
- О вампире Отелло, - терпеливо начала разъяснять Гробыня. – Точнее сначала он был просто человеком. Богатым средневековым человеком. Настолько богатым, что на его богатство позарились вампиры. И не просто на богатство, а на его способность наживаться на всех делах, за какие он брался. И решили они сделать его вампиром. Значит, укусили они его, он типа умер и любимая жена, к которой он каждый вечер докапывался: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» и, получив утвердительный ответ, говорил: «Будь благословенна, моя жена», похоронила. Первой же ночью он восстал из мёртвых и по привычке прямиком к супруге любимой, чтобы тоже её вампиром сделать, поскольку жить типа без неё не может и всё такое. Стоит вампир Отелло на пороге, а в дом зайти, ты знаешь, вампир не может без приглашения, ну и стучится он в дверь. Дура-жена сказок страшных не читала и пустила его. Он зашёл, тянет к ней руки-крюки и чувствует, что что-то не то. И спрашивает супружницу как обычно: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?», она ему отвечает: «Ясен пень, молилась!». То есть укусить он её этой ночью уже не сможет. Вампир как заорёт: «Будь ты проклята, моя жена!!!». А жена послушная и поэтому проклинается – взрывается и мелкодисперсным облаком оседает на первых шести рядах зрителей. Любящий муж-вампир рвёт на себе волосы: «О, горе мне! О, что я натворил!». Достаёт откуда-то осиновый кол и протыкает себя сердце. Всё. Занавес.
- Печально, - сумела выдавить из себя Гроттер, радуясь, что не посещает спектакли на Лысой Горе.
- Ещё бы, - хмыкнула Склопова-Гломова. – Ты не представляешь, как тяжело отходит кровь с вечерних платьев от Пако Гробанни.
- Настоящая кровь!? Актриса взрывается по-настоящему?
- Конечно! За такие деньги, что сдирают со зрителей за билет, они обязаны сделать так, чтобы ещё и вампир протыкал себя настоящим осиновым колом, а не липовым муляжом.
- А актриса?..
- Каждый вечер доставляют смазливую лопухоидку из какого-нибудь театрального кружка. Интересно, каким заклинанием они её взрывают? Ты не знаешь?
- Нет. Может, некромаги знают.
- Ага, поспешила я узнавать это заклинание у них. Свеколт спросит: «Зачем тебе это?» и посмотрит так, что захочется провалиться сквозь землю, Аббатикова разволнуется, и я ничего не смогу понять из её слов, а Бейсусликов сейчас в таком состоянии из-за своей буйной невесты, что продемонстрирует это заклинание на мне. А мне это не надо, мне ещё растить. Похоже, у этого мачо-вуду такая судьба: влюбляться в тормознутых, а жить с психованными.
- Тормознутых? – переспросила Таня.
-  А-а… - Гробыня поняла, что озвучила свои мысли, которые не подлежали огласке. – А где Ванька? Опять в лесу его оставила?
- Нет. Он здесь. Ты с ним уже здоровалась, - ледяным тоном ответила Гроттер, хотя понимала, что злиться на слова бывшей соседки по комнате бесполезно.
- Здесь? – Склепова-Гломова, широко распахнув свои густо накрашенные глаза, осмотрела всю комнату. – Я его не вижу, - продолжала она строить из себя дурочку.
- Сейчас он с Тарарахом в лесу. А ты с ним виделась в Зале Двух Стихий.
- Отлично, не придётся здороваться с ним ещё раз. А ты, Танюшка, сиди себе тихонько, не отвлекай: мне ещё рецензию надо в два слова написать.
- Как это рецензия может быть в два слова?
- А так! «Полный отстой». Они что думают, я за испорченное платье им хорошую рекламу дам!?
Поняв, что никакого положительного отклика её болтовня на Гроттер не имеет, Гробыня спросила:
- Что такая кислая? Хочешь, развеселю: подарю одного своего сына? Ещё никому так не везло: приезжаешь на день рождения, а подарок дарят тебе!
- Нет, - категорично заявила Таня, отмахиваясь от маникюрного набора ведущей, который, заметив неухоженные ногти Гроттер, бросился к ней. -  Это ты хотела восемь детей, разве нет?!
- Ха! Это когда было!.. Теперь я пересмотрела  своё мнение по данному вопросу: рожу ещё одну дочку и всё! Баста! И меня очень интересует вопрос, хочешь ли ты ребёнка и от кого.
-  Ну, конечно, - несколько неуверенно ответила Татьяна, - я тоже когда-нибудь хочу ребёнка.
- Ага, на первую часть вопроса ты ответила, а на вторую кто будет отвечать?
- В смысле? - не поняла Гроттер.
- Не пытайся от меня что-то скрыть: мы несколько лет жили в одной комнате. Я вижу, как ты смотришь на Бейтрупова. Завёлся червячок сомнения, - Гробыня больно ткнула Таньку пальцем в живот, - что не того выбрала?
- Я его не люблю. Мне не нужна его любовь...
- «Его» - это кого? – не унималась Гробыня.
- Я не люблю Глеба, мне его любовь не нужна!
- Но ты хочешь, чтобы он добивался твоей любви? Да, это приятно. Не спорь, я-то знаю: уж на что не нужен был мне Спиря, но цветы и оплаченные покупки были приятны. И это, честно тебе признаюсь, давало уверенность, что даже если от тебя отвернуться все, кто тебе дорог, всегда будет тот, кому дорога ты.
- Habes — haheberis , - поддакнул Гробыне Феофил Гроттер.
- Я думаю, мне стоит принять предложение Ваньки, - неожиданно сама для себя сказала Гроттер.
- Наконец-то! – импульсивно Гробыня на радостях бросилась душить Таньку в объятиях. – Давно пора вам пожениться.
- Legala bеnе a poi lascia la andare , - снова вставил перстень.
Таня, смотрела мимо подруги и не понимала, что заставило её после стольких лет раздумий принять решение. Ясность в её мысли внесла Гробка. - Я не поняла, что он там скрипит, - ведущая показала на перстень, - но, кажется, он советует тебе подумать: для чего ты хочешь стать женой Валялкина? Для того чтобы быть с ним пока Мамзелькина вас не разлучит? Или чтобы ваш брак стал столбиком, воткнутым в землю, вокруг которого ты, коза, будешь гулять не далее отмеренной Ванькой верёвки? Или это ультиматум буйнопомешанному некромагу: «у тебя последний шанс, ведь я скоро выйду замуж»?
- Нет! Я люблю Ваньку и хочу стать его женой, - с излишним жаром возразила Таня.
- Честно? - вкрадчиво спросила Гробыня.
- Да, - обманула себя, но не Склепову-Гломову Таня.
- Что ж, я за вас рада, а если что… разводы сейчас не осуждаются. Ну, беги к Ваньке, обрадуй его. Только прошу, постарайтесь закончить радоваться до начала моего дня рождения. Напоминаю, сбор в одиннадцать вечера в светлой гостиной – я говорила Сразупопала накрыть поляну там. Начало приёма подарков и поздравлений в полночь.
Таня, ничего не ответив, выскочила из гостиной.
Но побежала она не к Ваньке в берлогу Тарараха, где тот проводил всё время…

***

В кабинет ворвался Поклёп, больше похожий на снеговика, чем на завуча
- Академик, или вы сделаете что-нибудь, или я сам всех зомбирую! И пусть меня потом отправят в Дубодам!
- Только не говори, что опять Гоша Бейбарсов? – простонал Сарданапал и его борода, словно ладонь, закрыла ему глаза.
- Нет! Это Зализина! Или какая у неё сейчас фамилия.
- Лиза? Тебя? – не поверил своим ушам Черноморов. - Заклинанием Лавинус?
- Вот именно что, не применяя магии. Она начала бросаться снежками с Ягуном друг в друга. Потом к Зализиной подключились Жикин, - Поклеп, стряхнув с себя снег, достал из внутреннего кармана куцей каракулевой шубейки лист пергамента и продолжил перечисление виновных по списку, - Склепова, Тузиков, Пупсикова, Гломов, Горьянов с одной стороны и Семь-Пень-Дыр, Попугаева, Валялкин, Аббатикова, Нефертити, Лоткова, Феклищева. Увидев меня, Зализина закричала: «Живая мишень!»… А я не успел установить щит…
- Ты не успел установить защиту!? – усы Черноморова от удивления встали двумя вопросительными знаками.
- Я не мог поверить, что ученики посмеют обстрелять меня снегом!!! – заголосил Поклёп Поклёпыч.
- Они уже не ученики, - мягко напомнил академик.
- Ну, уж нет! – взял себя в руки завуч. – Раз она в замке, то пусть ведут себя как ученики. Что это такое? – снова закричал он. – Разминка перед этим днём рождения! Как вы могли Склеповой позволить здесь собрать всех? Они же замок разрушат!!!
- Не надо думать о самом плохом. Эти люди несколько раз спасали нас от Чумы.
Поклёп фыркнул и собрался что-то возразить, но Сарданапал его перебил:
- И совершали они это именно благодаря своим проказам и любопытству.
- Послушайте…
- И если бы они паиньками сидели в своих комнатах, то мир давно бы заполнил Хаос.
Подумав немного над этими слов, Поклёп Поклёпыч согласно вздохнул.
- Но, пусть не рассчитывают, - решил он оставить последнее слово за собой, - что им всё и всегда будет сходить с рук.
- Разумеется, - мягко согласился глава Тибидохса.

***
- Ты ходишь за мной по пятам? - спросил Глеб Жанну, когда она поднялась на крышу, где он уже сидел на каменном шаре и смотрел на первые звёзды.
- Мечтатель, - язвительно сказала некромагу Свеколт, появившаяся вслед за Аббатиковой. – Ты пойдёшь на праздник?
- Не хочется, - не отрывая взора от темнеющего неба, ответил мужчина.
- Это твоё дело, но тебе необходимо где-то спрятать одну из своих пассий: на празднике они точно встретятся и тогда может произойти самое непредсказуемое.
Бейбарсов вздохнул.
- Ты снова был в библиотеке? - спросила Жанна, подходя к нему.
- Абдула не знает, чем помочь, потому что этот обмен душами был приурочен ко дню рождения явно неспроста и, значит, идёт не просто замена, а некоторое смешение отдельных составляющих личности. Он сказал, что при моей самостоятельной попытке вернуть души в тела, одна из душ может быть утеряна. И невозможно предугадать чья.
- Может, если к Лизе применить некоторые меры, она всё расскажет? – спросила Глеба и Лену Аббатикова.
- Я очень опасаюсь, что сам не смогу долго притворяться и выложу Зализиной, что я её узнал. А тогда…
- Не знаю, - задумалась Ленка, - этот подмен слишком сложное деяние для Зализиной.
- Она смогла проклясть Гроттер в тот год, когда подкинула локон Афродиты. Так что и на это, я думаю, ей по плечу.
- Ещё Абдула сказал, - продолжил маг, - что если обмен приурочен к определённому сроку, то и вернуть всё на свои места можно лишь до истечения определенного срока.
- Какого?
- Неизвестно. Скорее всего, этот срок устанавливается совершившим подмену. Но это всё лишь предположения.
- Я предлагаю тебе просто успокоится и вернуться к Гроттер, - с издёвкой сказала Елена. - Она, похоже, сейчас вполне может ответить тебе взаимностью.
- Она мне не нужна. Сейчас я хочу вернуть Алису. Лишь она мне необходима.
- Несколько лет назад ты так же говорил о Гроттер. Возможно, что через время ты охладеешь и к Буйновой.
- Нет. Алиса – она навсегда.
- Нельзя верить мужчина, - повернулась Свеколт к Жанне. - Сначала говорят, что ослеплены любовью, а потом забывают, как тебя зову.
Глеб улыбнулся – то ли словам Жанны, то ли своим мыслям.
- Я понял, почему я так слепо любил Гроттер. Потому что она была единственная, кого я видел. Мы жили в глуши, а вы были для меня как сёстры. Если бы старуха подглядывала за Попугаевой или даже Медузией, я бы полюбил и их. Мне нужен был кто-то, светлый луч в той землянке. Я сейчас понимаю, что вместо Тани могла быть любая девушка.
- А Буйнова? – спросила Аббатикова. - На её месте тоже могла быть любая женщина?
- Нет, - ответил Бейбарсов. - Она единственная.
- Единственная, кого ты слушаешься и кто способен терпеть тебя, - усмехнулась Свеколт.
- Повтори, - нахмурился Глеб, соизволив посмотреть на молодых женщин.
- Бейбарсов, - смело глядя ему в глаза начала откровенничать Лена, - скажем прямо, характер у тебя не сахар. Не знаю, почему вы вообще решились жить вместе. Как она на это согласилась?! Я приписываю это специфики её работы – она там всяких людей видела… Честно говоря, я в детстве не могла представить, что ты поддаёшься дрессировке. Но она с тобой что-то сделала, раз ты можешь даже играть с ребёнком. Я почему-то представляла себе твоё будущее как полную изоляцию от магов и лопухоидов.
- Ты меня всегда недолюбливала, - высказал давние подозрения Глеб.
- Тебя и Жанна не любит, - ответила на это Свеколт.
Жанна кашлянула и захотела что-то сказать: или что она любит Глеба, или что она никогда его не любила, но Лена, не сделав паузы, продолжила.
- То, что испытывает к тебе Жанна - это просто чувство благодарности. И вины. Она надеется, что когда-нибудь с тобой расплатится за то, что ты сделал ради неё. Жанна, - Лена повернулась к подруге, - он сделал это, не подумав. Он спас не тебя, а просто девочку. А ты с тех пор мнишь себе…  Ладно, пошли, - решила она за двоих, - а то я замёрзла. Надо приглядеть за его невестами.

***

Как и раньше, когда Тибидохс был её домом, Таня отправилась за душевным спокойствием на крышу. Она стояла у бойницы со стрелой, нацарапанной ещё рукой её отца и, по оставшейся с детства привычке, при раздумье грызла ногти.
- Вкусно? – спросил кто-то, обдав горячим дыханием шею сзади. От этого тепла девушку пробрала приятная дрожь. Она резко обернулась и наступила на ногу Бейбарсову, который стоял у неё за спиной.
- Ой! Что?.. – не поняла она.
- Вкусные пальцы? Ты их с таким аппетитом обгладываешь.
Гроттер с удивлением уставилась на Бейбарсова. Свой белый свитер он спрятал под чёрной курткой и не удивительно, что она в темноте его не заметила.
- Как ты здесь появился? Я не слышала, как ты открыл люк.
- Я удивился, если бы ты услышала – я пришёл сюда намного раньше тебя.
- Где ты прятался?
- Я не прятался. Я сидел там, - и Глеб показал рукой в сторону одного из огромных каменных шаров, что украшали углы Башни.
Таня смутно припомнила, что когда поднялась сюда, боковым зрением увидела какую-то тёмную фигуру на шаре.
- Я думала, что это горгулья.
- Ну, спасибо! Ни когда бы не подумал, что могу вызывать такие ассоциации.
- Я… задумалась.
- О том, как лучше приготовить свои пальцы? Но потом решила насладиться ими в сыром виде?
- Прекрати! – потребовала девушка, слыша иронию в его словах.
- Я совсем забыл о твоей привычке грызть ногти, - вместо извинения за сарказм сказал он.
«А меня саму ты помнишь?» - хотелось спросить Татьяне.
Два человека рассматривали друг друга под ночным небом. Мужчина и женщина, чьи часы любви друг к другу пробили в разное время.
«Как он красив! Я как будто вернулась в прошлое, в ночь празднования выпускного – так же самоуверен, ухожен, ироничен и притягателен»
«Н-да… Подростковые половые гормоны – самый мощный галлюциноген»
«Позови меня. Только слово… Прости меня и снова позови»
В носу у Тани защипало и помимо воли из глаз побежали слёзы.
- Ветер сильный, – объяснила она сырость на лице некромагу.
Лицо Глеба из невозмутимо-задумчивого стало понимающе-сочувствующим. Таня быстро стёрла слёзы ладонью, но им на смену пришли новые.
- Я не злорадствую, - улыбнулся маг. – Я  просто тебя понимаю. Но ничего не могу сделать. Но ты можешь сделать кое-что для меня: я буду рад, если ты с Ванькой будешь счастлива.
Внизу раздался негромкий хлопок, и в небо взлетела алая комета. Она взорвалась, украсив небо огромной искрящейся розой.
- Как, праздник уже начался? – порадовалась Татьяна этой возможности прийти в себя.
- Рановато, скорее кто-то из школьников пытается произвести впечатление на подругу. Пошли, ты замёрзла, - он протянул руку Гроттер.
Женщина прикоснулась к его горячей ладони, и жар разлился по всему её телу. И Татьяна поняла, что хотя бы иногда ощущать такое прикосновение к Глебу для неё было бы достаточно, чтобы быть счастливой.
Спускаясь по лестнице, Бейбарсов и Таня услышали как кто-то, громко топая ногами и шумно сопя, поднимается по лестнице. Это был Шурасик.
- Глеб, - задыхаясь протараторил Шурасик, - Лизка кричит в гостиной: опять устроила фирменную истерику, потому что не нашла тебя. Она себя уже не контролирует.
- Ну что ж, - как можно спокойнее ответил некромаг, - пойду, успокою её.
Отпустив руку Гроттер, которой в этот момент показалось, будто её как собачонку из тёплого помещения вышвырнули за дверь в морозную ночь,  он направился в гостиную.
Вопли он услышал ещё в начале коридора, идущего через весь жилой этаж. Из своих комнат высунули головы любопытные ученики. К завывающему голосу Буйновой добавились причитания Недолеченной Дамы, которая, так же как и ведьма, сетовала на свою вторую половину. Две истеричные дамочки подстёгивали друг друга, но к тому времени, как Бейбарсов подошёл к двери, причитания призрака резко оборвались: должно быть, кто-то дрыгнул Даму.
Когда Бейбарсов и Шурасик зашли и в комнату, Буйнова стояла на коленях посреди комнаты и рвала подушку-думку.
- Как вы можете?.. Как вам только совести хватает, покрывать его шашни с этой образиной?.. - громко и заунывно причитала Алиса, закатив глаза. - Ах, вы подумайте, ведь это всё пороки: прелюбодеяния, ложь!.. Я проклинаю вас всех!!! Что б вы испытывали те же муки, какие я сейчас испытываю… Молю вас, скажите мне, видите, я на коленях перед вами, где он?
Все, к кому были адресованы эти слова, а именно почти весь курс Бейбарсова, испуганно жались к стенкам, боясь пошевелиться, ибо это значило привлечь к себе внимание истерички и спровоцировать её на поток ругани и проклятий в свой адрес. Только Гробыня, разозлённая таким началом её праздника, уперев руки в бёдра, со злым лицом стояла рядом с вопящей, ожидая, когда гостья заткнётся и уже тогда вставить своё веское но, судя по выражению лица ведущей, нецензурное слово.
Заметив вошедшего Бейбарсова, Алиса отшвырнула истерзанную подушку и на коленях подползла к нему.
- Глебушка, милый, ты вернулся! – запричитала она, хватая его то за пояс, то за ладони. – Глебушка, скажи, что ты просто гулял, что ты просто ходил по школе… Один… Скажи, что ты не был с этой рыжей. Молю тебя, скажи!!! Я же знаю, миленький, я же знаю всё… Что с ней ты был… Успокой меня… Скажи что это не так… - цепляясь за одежду мужчины, Буйнова поднялась с пола.
Гробыня, как только появился некромаг, немного расслабилась, решив, что он сейчас быстро успокоит подружку, чьё поведение всем чётко напоминало поведение Зализиной.
- Я ХОЧУ ЗНАТЬ, ЧТО ТЫ СЕЙЧАС ДЕЛАЛ!!! – закричала Алиса. – Ты был с ней? С кем ты ещё был? Кого ты зажимал по тёмным углам, как только я отворачивалась? Гроттер? Или ещё кого-то? Кого? Лоткова, Склепова? Свеколт? – Буйнова стояла перед Бейбарсовым, заламывая руки, в то время как он равнодушно смотрел на её побелевшее лицо и губы.
Лена и Жанна, находившиеся здесь же, медленно стали приближаться к Лизе, стараясь стать между ней и мужчиной, потому что видели, что Глеб, не смотря на равнодушный взгляд, на грани – ещё чуть-чуть и случится непоправимое на глазах многих людей.
Так же напрягся Ванька Валялкин. Он приготовился защищать Таню, которая вполне могла зайти в гостиную в любой момент и тогда эта причитающая женщина, после высказанных мыслей относительно связи Бейбарсова с Гроттер, могла бросится броситься на неё.
«И зачем он бросил Зализину, если сейчас живёт с такой же?», - подумал Ванька ещё во время обеда, через двадцать минут общения с подругой Бейбарсова.
- Какой ты жестокий! Какой ты бессовестный! Какой ты безответственный…
Все присутствующие, поняв, что всё внимание Алисы приковано к одному человеку, начали двигаться. Шито-Крыто взглядом спросила у именинницы: «Что дальше?». В ответ Гробыня пожала плечами.
- Но разве ты безответственный!? - продолжала свои рассуждения Буйнова, наслаждаясь тем, что больше десятка взоров прикованы к ней. – НЕТ! – вновь крикнула она и от её голоса вздрогнула Дуся. – Ты прекрасно используешь свою некромагию. Да? Ты ведь радуешься тому, что у некромагов не бывает детей?!
Бейбарсов замахнулся, чтобы ударить Буйнову по лицу.
- Давай, ударь меня! Ты как был бессердечным скотом, так им и остался! Ты меня никогда не любил! - кричала она и пятилась от него, в то время как маг с поднятой ладонью шёл на неё. – Ну же, ударь, избей меня! Может это и есть для тебя любовь – все, кого ты любишь, страдают! Разве не так?!
Алиса, наткнувшись лопатками на стену, открыла рот, чтобы сказать ещё что-то, но рука Глеба, приготовленная для удара, метнулась к её горлу. Бейбарсов обхватил пальцами её тонкую белую шею и приподнял вверх – ноги Алисы болтались в полуметре над полом. Женщина захрипела, побагровела и вцепилась в душащую её руку, пытаясь ослабить хватку.
Гломов, подтолкнутый локтём Гробыни, встал с дивана и без особого рвения направился спасать Буйнову.
- Сейчас будет мордобой! Обожаю боевики! – воскликнула незаметно появившаяся в комнате Лиза и, телепортировав себе из какого-то кинотеатра большое картонное ведёрко поп-корна, села на подлокотник кресла и с величайшим интересом уставилась на ссорящуюся пару и надвигающегося на Бейбарсова Гуню в ожидании кровавой развязки.
Глеб повернулся на этот голос и, увидев любопытствующий взгляд светлых глаз бывшей невесты, разжал пальцы – Алиса мешком рухнула на пол, хватая воздух ртом.
- Здравствуй, - обратился к появившейся женщине некромаг.
- Привет, Глеб... О, я тебя вспомнила! – воскликнула Патракова.
Бейбарсов наклонил голову на бок и, прищурив глаза, внимательно посмотрел на Зализину, ища последние доказательства истины.
Приняв его выражение лица за непонимание, Лиза объяснила:
- Дело в том, что у меня амнезия – кого-то помню, а кого-то нет. Вот тебя я помню.
- Лиз, он твой бывший жених, - пояснила Попугаева.
- А-а-а! Вот в чём дело! Значит, те эротические сцены с тобой, которые я сейчас себе представляю – это воспоминания, а не мои фантазии, - Лизон внимательно посмотрела на Бейбарсова.
- Эли, - тихо, словно выдохнув, прошептал Глеб.
- Можешь называть меня как угодно, - Зализина встала со своего места, и, не выпуская поп-корн из рук, начала оценивающе-бесстыже рассматривать мага со всех сторон. – Тебе я разрешу многое.
- Глеб!? – подала голос уже вставшая на ноги Буйнова. Она почувствовала, что её мужчину уводят прямо у неё на глазах.
- Алиса, - повернулся к женщине Бейбарсов, - прости, - он взял её за ладони, - я сделал тебе больно, – пожав ей пальцы, Глеб отпустил её руки. - Я сделал больно этому телу.
- Глебушка… - серые глаза в обрамлении пушистых чёрных ресниц заметались по комнате, ища не существующего выхода из этой тупиковой ситуации – ситуации разоблачения.
- ТЫ ДУМАЛА, ЧТО Я НЕ УЗНАЮ СВОЮ НЕВЕСТУ!!! – закричал он на побелевшую Буйнову. – Я, чёрт возьми, НЕКРОМАГ!!! Ты думала, что сможешь меня обмануть!?
- Глеб, не надо! – предостерегающе крикнула Свеколт и вытянула вперёд руки, готовясь предотвратить необдуманный шаг Бейбарсова.
- Ты меня не любишь!!! – закатив глаза, вновь завыла Алиса.
- Нет, Лиза, - сказал Буйновой Бейбарсов, - я тебя не люблю. Кроме того, ты мне не нужна. Ты мне противна!
- Тогда, может быть, тебе будет не противна куча тухлого мяса – ты же некромаг! – заверещала Буйнова и выставила в сторону Лизы кулак, намереваясь сотворить с Лизон что-то страшное. Ненависть и ярость на её лице сменились искренним недоумением. Она внимательно посмотрела на свою руку.
- Ты это ищешь? – спросил у Алисы Глеб, показывая кольцо с синим авантюрином, которое он смог незаметно стянуть с её пальца, когда просил прощение. – Ловкость рук и никакого волшебства. У меня было время для того, чтобы научиться обходиться без магии.
Заверещав на одной ноте, Алиса впилась ногтями себе в лоб и провела пальцами вниз по лицу, оставив десять глубоких царапин. Не переставая кричать, она бросилась с окровавленными ногтями на Бейбарсова, но, резко сменив траекторию пути, попыталась напасть на Зализину.
Быстрее всех среагировала Жанна. Она, выставив вперёд руку со сложенными чашей пальцами, заставила повиснуть обезумевшую Алису в воздухе.
Дверь коридора открылась, и вошёл академик Черноморов в богато вышитом золотом и мелким жемчугом камзоле. За ним в гостиную прошли Медузия, Ягге и Поклёп.
- Я хотел бы произнести праздничную речь. Дорогая Гробыня… - начал академик, разворачивая пергамент, но Медузия сильно дёрнула его за рукав. – А, что? – обернулся он к Горгоновой. Доцент показала подбородком на зависшую в воздухе Буйнову. – Какие у вас, однако, странная праздничная программа, - нахмурился академик, разглядывая по большей части испуганные лица своих бывших подопечных.

Олигофрения - форма отсталости умственной.
Habes — haheberis  - Имеешь одно — будешь иметь и другое
Legala bеnе a poi lascia la andare - Седлай хорошенько и тогда уже поезжай спокойно

- Ты! – крикнул однорукий агент, показывая на Алису-в-Лизе Раздирателем, от чего она отшатнулась. – Ты… - и он упал ничком на пол без чувств от потери крови. Отогнав толпу любопытствующих, в комнату через дыру, проделанную Алисой – заклятие с двери никто не удосужился снять – забралась Ягге. Не зная, где они настигнут Бейбарсов и охотников, преподаватели не стали пользоваться телепортацией, для которой нужно было точное представление желаемого места прибытия, поэтому поднимаясь по лестнице, изрядно отстали от молодых магов. Старушка тихо прошептала заклинание, от которого у агентов, рискнувших сунуться к некромагу, сразу остановилось кровотечение. Пока Ягге грузила покалеченных и изуродованных на носилки циклопам, двое оставшихся целыми агентов выглядывали в дыру, через которую сбежал некромаг.
- Красивый ночной зимний пейзаж! – присоединился к ним Черноморов.
- Красивый!? – взвизгнул маг. – Это тоже красиво?! – обвёл он рукой место кровавой бойни.
- Я говорю о природе.
Агент-азиат не участвовал в разговоре, а рассматривал проломленный лёд.
Маг, который использовал заклинаниеискатель, выставил вниз руку с кольцом.
- Простите, любезнейший, за любопытство, - чуть придержал его за локоть Сарданапал, - а что вы, собственно говоря, собираетесь делать?
- Я вскипячу ров, - отмахнулся маг от академика.
- Зачем?
- Что бы достать преступника. Вы же не будете мешать агентам Магщества? – агент стал надвигаться на Черноморова. - Вам же не хочется потерять этот пост?
- Конечно, нет! Ни в коем случае. Я люблю свою работу и своих воспитанников. Только позвольте вам напомнить, некромага высокими температурами не убить. Но вы можете уничтожить редкие виды лягушек, которые обитают во рве.
- К Чуме ваших лягушек! – снова прицелился в водоём маг.
- К Чуме лягушек? - проревел Тарарах, пришедший к Ягге за толчёной кожей василиска для слишком раскочегарившегося в начале ночи Ртутного и введённый в курс последних событий вездесущим Ржевским. – К Чуме моих лягушек? Да я каждую икринку в инкубатор раскладывал, каждого головастика вылупившегося принимал! Сам! Вот этими руками!!! – питекантроп протянул агентам свои ладони, в каждой из которых могла свободно расположиться трёхлитровая банка.

«Кислород в лёгких закончился»
Это была не мысль, а ощущение. Ощущение что лёгкие горят огнём, и он задыхается.
Но никакой прорехи в толще льда он до сих пор не видел.
«Может, погрузиться в самадхи : остановить дыхание, замедлить сердце? Только я давно не практиковался, и тут меня точно будут искать. Надо было скрыться в подвале школы…»
Внезапно из темноты воды возникли две белые тонкие руки с перепонками между пальцев. Они схватили Глеба за ремень и потащили, как показалось ему, в каменную стену. Глеб начал вырываться, ожидая удара об камень, но его руки скользнули по скользким покрытым водорослями стенам - мага тащили по узкому тёмному подводному туннелю. Темноту туннеля украшали алые искры, мелькавшие в глазах задыхающегося беглеца.
«Ещё мгновенье и я задохнусь. Это не смертельно, но очень неприятно»
Но этого не произошло, потому что через мгновенье голова Бейбарсова вынырнула на поверхность воды и он, вдохнув воздух, закашлялся так сильно, что слёзы выступили. Кто-то схватил его за плечи и начал вытаскивать из воды. Снизу его так же кто-то подпихивал.
«Кто это? Это не агенты: они сначала запустили бы в меня из Раздирателя, а потом только вытащили тело»
Почувствовав руками твёрдую поверхность, Бейбарсов с мокрыми волосами, прилипшими к лицу, сам пополз подальше от воды, волоча сломанную конечность. Прокашлявшись и восстановив дыхание, он откинул мокрые пряди с лица. Над ним склонился с обеспокоенным лицом Гоша.
- Живой, - сказал он кому-то, кто находился в ногах Глеба.
Некромаг перевёл глаза и увидел сидящую на краю круглой наполненной водой дыры в полу Милюлю. Именно через этот колодец, ведущий в ров, она и доставила мужчину.
- Где агенты?
- Наверху, - ответил брат. – Ты весь дрожишь!
«Конечно, дрожу. Я на одном дыхании проплыл в ледяной воде со сломанной ногой чуть ли не сотню метров»
- Первачус барабанус! – сказал Гоша и выпустил в Глеба красную искру.
От одежды некромага повалил густой пар, и через две минуты на Бейбарсове была сухая и тёплая одежда.
- Прыгулис-дрожалис! – добавил Георгий.
- Молодец, хорошо учишься, - прохрипел он братцу, перестав отбивать зубами приветственный марш простуде.
Может, Глебу показалось, может, это была игра неровного света трёх факелов, что крепились почти под потолком этой заброшенной залы, но лицо братца от этих слов приняло горделивое выражение.
Он попытался встать и Гоша, заметив, что маг не владеет ногой, подхватил под руку и спросил:
- Куда?
Глеб кивнул на один из камней, что стояли по углам залы.
- Нога сломана? Помочь? – засуетился Гоша, посадив некромага на камень.
- Нет. Я сам справлюсь, - устало произнёс некромаг и, откинувшись спиной на холодную каменную стену, закрыв глаза, выкинул из мозга боль от сломанной ноги.
«Хаос, столько энергии потерял, что даже не могу регенерировать»

Самый нижний этаж Тибидохса.
Подвал.
«Так близко к Нижнему миру. В Магществе сидят сумасшедшие гении: имея такой источник магии лучшего места для обучения колдунов и ведьм не найти, но тут так опасно… Это всё равно, что кружок «Юный атомщик» создать в проходной АЭС: ведь кто-нибудь обязательно захочет узнать, как работает настоящий атомный реактор, и «что будет, если нажать во-о-т эту красную кнопочку…»
Коридор. Поворот налево. Ещё один коридор. Теперь поворот направо. Ещё один коридор. Опять поворот направо. Стук каблуков раздавался в темноте с оглушительной, как ей казалось, громкостью. Но это не страшно. Здесь никого нет: все, наверняка даже приведения, наверху, смотрят на загон некромага. Но он справится. Он всегда со всеми преследователями расправлялся. Никого... Только пара хмырей проскользнула у неё под ногами, но они не в счёт – они как крысы. Кому придёт в голову использовать крысу как свидетеля? Да и посмеют ли хмыри что-то говорить против некромага.
Она хорошо помнила путь к темнице для Чумы-дель-Торт, хотя была тут всего один раз, во время тех событий, после которых у Валялкина появилась эта огнедышащая ящерица, что при каждом удобном случае бросалась на некромагов. Хорошо, что зимой эта тварюга была заторможена. Была она здесь один раз, но ей этого хватало, чтобы запомнить всё в мельчайших подробностях. Она с детства была очень наблюдательной и обладала цепкой памятью. А под руководством старой тёмной ведьмы эти способности достигли нечеловеческих границ.
«Только жаль, старая тварь не научила нас забывать», - часто сетовала она подруге по несчастному прошлому, когда миллионы подробностей прошлой жизни роились в её голове, не давая спать, не давая обратиться лицом к будущему.
- Не скучаешь?
Маланья с грацией кошки поднялась с каменного пола и подошла к границе круга, не выпускающего её из заточения, и улыбнулась гостье:
- А ты пришла меня развеселить?
- Нет, - Аббатикова приблизилась к наружной стороне границы, обозначенной сине-зелёным пламенем, - я пришла, чтобы ты сказала мне, как ты до такого додумалась – чтобы получить Глеба, использовать Лизу?
- Представь себе, головой.
- Нашла кого брать в подмастерья! – фыркнула девушка-некромаг.
- Ты обиделась, что я тебя не позвала?! В следующий раз я тебе позвоню. Обязательно. Обещаю!
- Позвонишь? – так же как и Маланья одними губами улыбнулась Жанна. – Обещаешь? А Разрази Громусом поклянёшься? Нет? Надо было тебе с Лизон взять смертельную клятву, чтобы она никому не сказала, что это ты её надоумила на обмен душами.
- Ну что ты?! – скромно потупила взгляд египтянка. – Я же ей по-дружески подсказала, как стать счастливой: на, как бы случайной, встрече двух бывших драконболисток межу сплетнями сообщила, что есть такой забытый метод переноса душ. Если бы я ей по секрету это рассказала, и попросила б никому не говорить о том, от кого она это узнала, эта психованная истеричка со своей паранойей заподозрила бы неладное.
- А чтобы ты потом сделала, когда Глеб женился бы на теле Элис, но душе Лизы? Ты бы выгнала душу Лизы и сама заняла её место?
- Ты всё сама знаешь, так зачем спрашиваешь? Хочешь, я, когда отсюда выйду, тебе подробно расскажу обо всём магическом процессе, чтобы ты тоже смогла это с кем-нибудь проделать.
- Ты не выйдешь отсюда. 
- Выйду.
- Видишь ли, - меланхолично смотря на египтянку, сказала Жанна, - Лизу, как только она вернётся в своё тело, зомбируют. Лиза пыталась открыто,  при всём своём курсе напасть на Элис. Открыто пыталась с ней расправиться. Это попытка убийства. И Зализину надо наказать, чтобы предотвратить подобное в будущем. Академик считает зомбирование выходом, поскольку Лизон в некотором роде сама стала жертвой преступницы – тебя, а, с другой стороны, он всё же знает её более десяти лет и считает себя в некотором роде виноватым в том, что она до такого докатилась. Ты понимаешь: ах, если бы я был к ней чуть внимательнее, если бы лично занялся её опекой… Ну, и тому подобное. Но академик не знает, что делать с тобой. По правилам тебя надо отправить в Дубодам, но он у нас такой добрый и не решится обречь тебя на такую ужасную смерть, – медовым голосом закончила она.
- Он поделился с тобой своими планами?
- Мне хватило года учёбы под руководством Сарданапала, чтобы представлять себе ход его мыслей, к тому же…
- Как ты позволяешь ей быть с ним? – отбросив любезность светской беседы, крикнула Нефертити. - Ты же любишь его!? И ты спокойно смотришь на то, что он счастлив с другой? Она его не достойна.
- Да, я его люблю и поэтому хочу, чтобы он был счастлив. Пусть с другой. И ты многого не знаешь про Буйнову, поэтому твоё утверждение, что она не достойна его, необоснованно.
- Я знаю про неё достаточно: она интуитивная ведьма. Мало того, она, практически не пользуясь магией, накопила в себе большой заряд силы, и она может его расходовать не только сама, но и другой маг может от неё подпитываться. И неизвестно, какой «заряд» она в себе имеет…
- Вот в чём дело! – осенило Жанну. – Ты боялась, что её магический потенциал так велик, что она, перемещённая в другое тело, будет помнить всё и сможет добраться до дома, а Глеб, когда всё узнает, за такую попытку подмены с тобой церемониться не будет. Поэтому ты и взяла Зализину, чтобы при сохранении памяти у Алисы не оказаться причастной? Ты рассказала Лизе, что надо делать, чтобы быть ближе к Бейбарсову, и она ухватилась за эту идею?
- Аплодисментов не надо, - кокетливо сделала реверанс Маланья. – План был гениален, если бы не Склепова с её праздником.
- А так же ревность Лизы, которая потащилась с женихом сюда. И добавь к этому то, что всё-таки Глеб не дурак.
- Не дурак, - согласилась Аббатикова, - а так же не урод и не слабак. И тебе тоже это в нём нравится.
- Не просто нравится. Я, как ты уже заметила, люблю его. И, повторюсь, я сделаю всё, чтобы его счастье сохранить.
Египтянка прохаживалась с пластикой пантеры вдоль линии пламени пред ведьмой.
- Ты пришла меня убить? – Маланья всё поняла. - Давай, сделай это! И тогда поучаствуешь в спектакле «Восставшая из Ада, часть первая и далеко не последняя». Меня теперь не просто убить!
Жанна покачала головой:
- Моя бедная заграничная пташка. Ты думаешь, что, выучив несколько обрядов некромагии, ты стала неуязвимой?
- Да, я теперь как ты. Я неуязвима как некромаг.
- Мы втроём, - сказала Жанна, имея в виду себя с Бейбарсовым и Свеколт, - будем жить если не счастливо, то долго, потому что – такое совпадение – в день, когда наши родители пришли в загс получить свидетельство о рождении, у регистратора были только бланки свидетельства о смерти. И факт нашего рождения записан на таком бланке, а слово «смерти» зачёркнуто и подписано «рождения». Наша смерть уже была, но её заменило рождение. Мрак, придумавший бюрократию, сам периодически попадает в свои же сети. Не знаю, как обретали неуязвимость другие некромаги… А у тебя, скорее всего обычное свидетельство о рождении? Ах, у тебя его, скорее всего, нет?
- Ты не сможешь меня убить! – надтреснувшим голосом сказала Нефертити.
- Жалко тебя разочаровывать, но это не так. Сейчас ты в этом сама убедишься.
- Нет-нет-нет! Твоя некромагия ничто по сравнению с тем, чем я теперь обладаю! – более спокойно заявила Маланья. – Ты не понимаешь, с кем связываешься.
Жанна внимательно посмотрела на египтянку. Что-то такое в словах Нефертити заставило её задуматься. Но что?
«Восставшая из Ада… Твоя некромагия ничто по сравнению с тем, чем я теперь обладаю… Ты не понимаешь, с кем связываешься…» из этих фраз сложилась мозаика картины, демонстрирующей причину такой самоуверенности Нефертити.
- Ты тоже марионетка! Как и Зализина. Только ты марионетка Мрака! Мрак пообещал тебе Бейбарсова? – ужаснулась ведьма.
Маланья хищно оскалилась, подтверждая догадку.
- Ты нашла слуг Лигула или они тебя? Впрочем, не важно. Ты думаешь, что Мрак тебя сейчас защитит? Тебя, провалившую задание?
- Это не задание! Я сама хочу Бейбарсова. А Мраку без разницы, какой ценой он получит мой эйдос.
- Это задание, - возразила Жанна. - Мраку, уж не знаю зачем, нужен Глеб. Они уже раз пытались его получить, завербовав напрямую. Теперь они решили действовать через жену. Они надеялись, что ты, будучи в теле Алисы с ним каждый день, столкнёшь его с той тонкой светлой нити, что идёт над пропастью Тартара.
По щекам Жанны потекли слёзы. Когда Бейбарсов на некоторое время оказался в Тартаре, она чувствовала его, как и на протяжении всех лет, что они были триумвиратом. Так же как и Елена. Жанна чувствовала все его эмоции и ощущения, только ослабленные в тысячи раз. Но даже разбавленного ужаса Глеба ей хватило, чтобы понять, что пожелать попасть в Тартар она сможет лишь заклятому врагу. Свеколт, более холодная и рассудительная, считала, что Бейбарсов получил по заслугам, и мало переживала. Но Жанна не могла это спокойно переносить… Она рыдала, уткнувшись в подушку лицом, моля прощение у Бейбарсова за то, что не может ему помочь покинуть Подземный мир, за то, что не может облегчить, уменьшить его страдания. И когда на свадьбе Гробыни и Гуни Таня Гроттер сообщила, что Глеб здесь, в мире людей, она почувствовала себя светлым стражем, материализовавшим крылья. Да, она всё ещё чувствовала его боль и страдания, но он был близко, она могла прикоснуться к нему.
- Не позволю! – прошептала она Маланье, глотая слёзы.
«Я раньше не знала, чем недруг отличается от врага, а тот в свою очередь отличается от заклятого или лютого врага, - думала Аббатикова, глядя на наглую улыбку египтянки. – Старуха учила нас видеть мир в чёрно-белом свете. Я и сейчас не знаю... Но я знаю, за что можно отправить человека в Тартар: за то, что он причиняет вред тем, кто мне дорог».
Жанна была готова к этому поступку. Готова с того момента, когда получила во дворе школы подтверждение от Бейбарсова, что кто-то вселился в тело Буйновой. Именно тогда, она, на всякий случай, быстро, пока не передумала так расквитаться с виновником страданий своего любимого, кто бы им не оказался, сделала куклу-вуду. Потом, в пылу короткой битвы в подвалах, она, сорвав с шеи Нефертити шарфик, тайком от Лены и завуча затолкала его в карман джинсов.
Сейчас это всё ей пригодится.
Некромаг достала из кармана примитивно сшитую тряпичную куклу.
- Мой шарф, - Нефертити узнала в платье-тунике на кукле свой шейный аксессуар.
- Извини, что так неаккуратно, - Аббатикова попросила прощения за коряво сшитую игрушку, – время поджимало.
Некромаг нагнулась и стала присматриваться к полу. Подобрав с каменных плит несколько волосков египтянки, что упали с её головы, когда Маланья вырывалась из её рук и рук Ленки, Жанна обмотала их вокруг шей куколки и начала бормотать заклинание.
Нефертити улыбнулась действиям девушки:
- Зря теряешь время – ты не сможешь причинить мне вреда.
Аббатикова ничего не ответила. Она опустилась на колени и стала поднимать куклу вверх над головой.
Маланья, одновременно с тем как поднималась кукла, сама поднялась в воздух, удивлённо глядя на удаляющийся пол.
- Стой! Прекрати! – не веря в происходящее, крикнула она, коснувшись макушкой низкого потолка, но Жанна с закатившимися глазами, стала медленно разводить ножки куклы в разные стороны.
- Не-е-ет!!! Вы мне обещали Глеба! – кричала кому-то Нефертити, молотя кулаками воздух. - Опусти меня! Где вы? Вы сказали, что поможете!.. Защитите!!!
Египтянка в воздухе раздвинула ноги в шпагате.
- А-а-а-а!.. – закричала она, когда разорвались связки её тазобедренных суставов.
Продолжая бормотать под крик боли, Аббатикова, держа куколку над головой, а обречённую египтянку под потолком, резко дёрнула ножки, и кукла разорвалась пополам вдоль.
Горячие капли крови брызнули в лицо тёмной ведьме, и на пол с тяжёлым влажным шлепком упали две половинки Нефертити.
Аббатикова поднялась на ноги. В её руке появилась перьевая метёлочка для пыли. Сменив бормотание на песню, она махнула метёлкой на четыре стороны света и при каждом взмахе, кровь со стен, на которые указывали чёрно-белые перья метёлки, а так же куски плоти Маланьи, превращались багряный порошок. Продолжая напевать, Аббатикова достала из кармана кожаный мешок и сделала метёлкой вращательное движение. Прах, что осталась от соперницы, тонкими струйками потянулся с пола в сумку. Туда же некромаг бросила куклу. Вытерев крови с лица и убрав пятна с одежды, Жанна покинула темницу.

Алиса, ещё находящаяся в чужом теле, сидела в кабинете защиты от потусторонних сил. Не потому, что она хотела что-то узнать у Поклёпа Поклёпыча, а потому, что сюда её грубо затащили оставшиеся без травм после схватки с Ирбисом два агента.
- Зачем вы вмешались в задержание преступника? – стараясь держать себя в руках и не наброситься на бывшую подружку некромага, спросил агент с заклинаниеискателем.
- Преступника, гада, сволочь! – продолжила за агента Алиса. - Как он мог…
- Я ещё раз спрашиваю, зачем вы помешали нам вершить правосудие?
- Правосудие?! – продолжая играть в Лизу, рассердилась женщина. - У вас своё правосудие у меня свое! Он меня бросил! Я должна отомстить и я отмщу… – она перебинтовывала свой обожжённый палец – выпустив подряд за короткое время два Форте, кольцо не успело остыть, и фаланга указательного пальца была покрыта волдырями.
- Стоп, - остановил поток её слов азиат. Затем он обратился к магу: - Я попробую сам расспросить.
Азиат, чьё имя так никто и не узнал, отвёл женщину в сторону начал с ней тихо разговаривать. В ответ она так же тихо что-то ему отвечала, при этом возбуждённо размахивая руками.
- Я ничего не добился, - удручённо сказал через пять минут разговора с Алисой азиат напарнику. – Попробуй ты с ней ещё раз поговорить. Только спокойно, без эмоций. И отдай мне это, - он аккуратно взял из рук мага жезл, - а то ещё будет неправомерное применения Раздирателя к обычной ведьме. А ты сам знаешь, какое это внутреннее расследование – замучаемся отчёты и объяснительные писать.
- Хорошо, - спокойно ответил агент, - я буду себя контролировать.
Но вопреки своему обещанию, он, схватив женщину за волосы, притянул её голову к себе.
- Слушай, - зашипел маг ей в лицо, - спрашиваю последний…
Ведьмак рухнул на пол от удара Раздирателем по затылку, сделанным азиатом.
- Где он, - спросил азиат, потирающую ноющую от хватки охотника голову женщину.
- Понятия не имею. Я сказала его брату, чтобы помог. А что Гоша придумал… - Алиса пожала плечами.

***
- Знаешь, когда я увидел тебя рядом с охотниками, я был… - Бейбарсов замялся, ища подходящее название своим чувствам. – Разочарован. Твоя охота на упырей была блестящей. Как и твоя неуловимость для Магщества. И вдруг я вижу тебя в мундире патрульного. Я решил, что ты продал себя за амнистию.
Томо Гавк понимающе кивнул.
- Я тоже был разочарован... Когда узнал, что у агентов Магщества нет моего портрета. Сецагенты! – хмыкнул он. - Они гонялись за призраком. Наводка была такая: «здоровенный узкоглазый, околачивается около кровососов, вооружён и опасен». В погоне за таким преступником было убито немало народа. Причём, даже убив, очередного подходящего под описание, они не  знали – того ли они убили или опять ошиблись.
- А как ты попал в этот спецотряд? – спросила Алиса-всё-ещё-в-Лизе, поддерживая хромающего Глеба.
Они втроём спускались по лестнице во двор из магпункта, где Ягге, невзирая на протесты Бейбарсова, осмотрела его ногу, прикрепила к шине бинтами с полутора десятка костеросток и, скрепя сердце, всё же отпустила, пообещав, что после расхода всех магических сил, бедренная кость будет срастаться не менее двух недель. Во дворе стояли патрульные склепы, в которые циклопы уже погрузили вылеченных агентов с отредактированной Поклёпом и Сарданапалом памятью. Люди из Магщества под воздействием сонных отваров Ягге и заклинания Пундус Храпундус выводили среди ночи громкие нестройные рулады, не давая заснуть тем малочисленным магам, кто уже успокоились после ярких, но коротких событий этой ночи. 
- Я слежу за событиями в Магществе, - ответил женщине завязавший вампир. - Там пару месяцев назад объявили набор новых агентов. Я прошёл три отборочных тура, был принят и взят стажёром на патрульном склепе. Знаешь, как говорится, держи друга близко, а врага ещё ближе. Вчера вечером прилетел патрульный склеп, и его пилот сразу в ангаре выложил, что только что заметил над школой Тибидохс некромага с ведьмой на мотоцикле. Я сразу понял, что это ты.
- И сразу ринулся его спасать? – улыбнулась женщина.
- Нет, я решил, что он сам справится. Но, к несчастью, в ангаре была Найдюк. Эта женщина ненормальная!
- Я это уже понял, - отмахнулся некромаг.
- Узнав, что по свету разгуливает очередной некромаг, - продолжил рассказывать Томо, - Эрика решила его тут же упокоить. И, собрав команду из трёх экипажей, что были в ангаре – было бы десять, она и десять привела сюда – отправилась на Буян. Знаешь, что значит  «Специальный агент по поимке некромагов»?
Алиса за двоих отрицательно помотала головой.
- Это значит, что в своих действиях она не отчитывается никому. Только предоставляет результат. Благо оружие у неё имеется. Когда она три года назад появилась в Магществе и представила своё ге-не-ологи-ческое, - произнёс по частям редко используемое слово иностранец, -  дерево, то ей почти сразу, почти большинством голосов начальников был дан в полное пользование Раздиратель некромагов и звание «Специальный агент по поимке некромагов». Эрика и остальные агенты были в сильном азарте: поймать тебя, Ирбис, значит получить хорошее повышение и славу.
- А о смерти они не думали? - поинтересовалась женщина, вспоминая ту бойню, что видела в облаке каменной пыли в Башне Привидений.
- Женщине никогда не понять огня азарта! – высокомерно посмотрев на ведьму, сообщил Томо Гавк.
У невесты Бейбарсова от такой реплики глаза от возмущения загорелись проблесковым огнём патрульного склепа.
- Что?.. Да ты!..
- Я счастлив за тебя, - не обращая внимания на её злость уже мягче продолжил японец, - что ты ему наконец-то вернула долг: я про ту летнюю охоту на упырей. Ты тогда чуть не…
- Я ему второй раз спасаю жизнь!
- Верю, хоть и не был тому свидетелем, -  он слегка кивнул головой Алисе. – Рад, что тебя увидел, несмотря на обстоятельства, - Томо пожал руку некромагу.  - Если мне понадобится помощь, могу я пригласить тебя с твоей командой? - спросил он, имея в виду Колесова, Тайнова и Князева.
- Это моя команда! – обиделась Эллис.
- Конечно, - игнорируя обиженное сопение женщины, пообещал Бейбарсов.
- Если моя помощь понадобится – тоже обращайся.
Алиса фыркнула, но, решив, что с патриархальным воспитанием одного и философией другого мужчины ей не справиться, сменила тему разговора.
- А что теперь будет с ними? – махнула она рукой в сторону склепов.
- Агенты? – уточнил охотник на упырей. – Верну склепы в ангары, а через пять-шесть часов они проснутся с головной болью и воспоминанием о вечеринке у меня дома, на которой мы гуляли всю ночь. Черноморов создал им подробную картину. Рад, что вы нашли друг друга…
- Да, только остался пустяк - вернуть мне моё роскошное тельце! – надула губы невеста.
- …и всё вспомнили.
Пришла очередь возмущаться некромагу:
- Я-то ничего не забыл.
- Такого не может быть - мы всегда что-нибудь упускаем из обозрения, - ответил азиат, уже из склепа.
- Глеб! – крикнул Ягун, выбежав во двор.
Обнимающиеся мужчина и женщина помахали на прощанье Томо Гавку и три патрульных склепа поднялись в воздух и умчались в холодный зимний рассвет.
- Глеб, Алиса! – уши комментатора алели в предрассветном сумраке. – Маланья пропала… Исчезла из темницы для Чумы!
Он, подхватив Бейбарсова под другую руку, на пару с Алисой-в-Лизе отвёл его в подвал, туда, где в темнице, выстроенной Древниром для Чумы-дель-Торт, завуч и девушки-некромаги оставили Нефертити.
В подвале, около линии сине-зелёного огня, стояли Сарданапал с Поклёпом Поклёпычем и Лена с Жанной.
- Она не могла выйти отсюда! – бушевал завуч. – Защита создавалась для Чумы, а эта соплячка выйти из круга точно бы не смогла!..
- Тихо-тихо, Поклёп, - академик положил свою пухлую ладонь на плечо тёмному магу. – Её тут нет - мы проверили каждый камень. Я сам не могу понять, как она покинула темницу, ведь огненная граница не нарушена… Я отправил всех наших преподавателей, чтобы они обыскали каждый закуток Тибидохса. Тарарах и Соловей сейчас ищут в Заповедной роще и на болоте. Даже привидения её ищут. Я проверил: Грааль Гардарику никто с момента прибытия последнего гостя Гробыни кроме патрульных склепов не проходил.
- Я не поняла! – губы у невесты Глеба Бейбарсова задрожали от обиды. – Из-за того, что вы её упустили, мне теперь надо ждать, когда вы её отыщите, чтобы она рассказала, как мне вернуться в своё тело! Мне, между прочим, на работу надо.
- Ты в отпуске, - сказал Глеб, обняв её сзади за плечи, пытаясь унять надвигающуюся бурю.
- Как предусмотрительно, - чуть успокоилась женщина.
Глеб расслабился, в результате чего совершил ошибку, сказав:
- Она хотела уволиться из больницы, но главврач вместо увольнения отправил психиатра Буйнову в отпуск…
- Что!? – невеста вырвалась из его рук, повернулась к нему лицом и упёрла руки в бока. – Как ты это…
- Тебя-через-два-месяца-назначат-заведующей-отделения! – быстро придумал утихомиривающее амбициозную женщину заклинание некромаг.
- А… Ну ладно, - Буйнова сменила гнев на милость. – Но, - она с угрожающим видом двинулась к преподавателям, - я хочу знать, когда и как мне вернут моё тело.
- Никак.
- Как «никак»? – пришла в ужас Алиса от слов Елены.
- Тебе ничего не придётся делать. Маланья нам сказала, что Лиза решила сделать всё очень символично: обмен произошел в твой день рождения и возвращение тебя в твоё тело тоже приурочено к значимой дате: она произнесла в заклинании, что в день свадьбы всё станет на свои места – если до дня свадьбы Глеб не распознал в невесте чужую душу и женился бы на теле Алисы но душе Лизы, то всё бы так и осталось навсегда. Алиса в Лизе, а Лиза в Алисе. Но если бы свадьба в назначенный день не состоялась, то в полночь души вернулись бы в свои тела.
- Значит, - решил Бейбарсов, - надо просто отсрочить свадьбу?
Девушки некромаги одновременно кивнули.
- Так просто? И вы ей поверили? – опять начала злится Буйнова.
- Я ей поверил, - завуч сделал попытку просверлить во лбу женщины взглядом глазницу для третьего глаза, но Алиса не пустила его себе в сознание, тем самым не позволив себя запугать. – Мне никто не врёт.
Баб-Ягун, в отрочестве многократно опровергавший это заявление, быстро поставил в своём сознании самый мощный блок.
- А это обмануть никто не может, - завуч вытащил из-за пазухи комок слизи, от которого отходили и безвольно свисали с ладони тоненькие щупальца.
Ягун неприязненно взглянули на мёртвое редкое существо, мыслегляда, которого даже в Магщество Продрыглых Магций при допросах редко использовали: во-первых, он доставал из головы человека всю информацию, и отобрать нужную было очень тяжело, а, во-вторых, их использование и разведение официально было запрещено. Мыслегляда, пока Свеколт и Аббатикова держали вырывающуюся Нефертити, Поклёп посадил египтянке на голову. Существо выпустило щупальца, впилось ими в голову отчаянно вырывающейся молодой женщины. Постепенно существо стало расти за счёт того, что его прозрачное студенистое тело наполнилось воспоминаниями и мыслями Маланьи – они разноцветными вихрями проглядывались сквозь кожу твари. Когда существо наполнилось памятью Нефертити и престало расти, завуч взял насытившегося мыслегляда и взмахом руки дал команду некромагам - Жана и Лена толкнули египтянку в темницу, и огненная преграждающая линия зажглась вокруг разъяренной неудачей Маланьи.
- Всё это меня надолго не удержит, - предупредила она магов.
Поклёп Поклёпыч ничего не ответил, а посадил мыслегляда себе на голову. Тварь радостно впилось в него щупальцами, но, не в силах впитать ещё хоть одну мысль, выплеснул в сознание завуча всё то, что набрало от Нефертити. Через несколько минут, в течение которых маг с остекленевшим взглядом стоял не шевелясь, тельце мыслегляда опустело, передав все воспоминания и мысли египтянки, Поклёп снял его со своей головы. Он посмотрел на ведьм:
- Вы только послушайте, что эти кобры придумали…
То, что узнал завуч, сейчас и рассказала Свеколт.
- Ну, если это не получится… - Алиса недобро посмотрела на преподавателей и ведьм. – Ладно, пошли, - она подхватила некромага под руку и повела его к выходу из темницы, - надо убедиться, что они моё тело не проворонили. С них ещё станется, - обернувшись, недовольно сверкнула она глазам на магов.
Когда интуитивная ведьма, поддерживая жениха, покинула темницу, преподаватели и Ягун последовали за ними. Жанна тоже собралась покинуть гнетущее помещение, для таких как она служащее тюрьмой, но Свеколт её удержала.
- Ты не боишься последствий?
- Ты о чём? – Аббатикова притворилась, что не понимает Елену.
- Не ври мне. Ты и так врать не умеешь, а меня тебе и подавно не обмануть.
- А кто узнает? – не стала дальше таиться  девушка. - Сарданапал, если и поймёт, что Маланью убили, то обвинить меня сможет, лишь полагаясь на свою интуиции. Нет, я отдаю себе отчёт, что он великий волшебник, но, чтобы узнавать магию по остаточным следам, необходима не только магическая сила, но и столетия опыта, а его у академика нет, иначе Поклёп не бегал бы, как ошпаренный, по школе, выискивая виновных в мелких пакостях магов. Так что я спокойна.
- Он никогда этого не оценит, - предупредила Лена подругу, зная, что Бейбарсов обратит внимание на Жанну, только если они вдвоём окажутся на необитаемом материке. -  Даже если узнает, что ты ради него сделала.
- Мне всё равно. Когда я вижу, как он счастлив находясь рядом с ней, я сама наполняюсь счастьем.
- Дура, - печально сказала Свеколт.

***
«Суетные люди. Бегут, торопятся заработать. А потом торопятся потратить. Ненавидят и презирают тех, кто им не угрожает, на их территорию не посягает, и потом живут ради этой ненависти, которую сами себе придумали», - такие мысли посещали чёрно-белого худого кота с проплешинами в тех местах, где у него были шрамы.
Кот сидел на мусорном баке в углу двора. Он внимательно следил за теми двуногими, что прохаживались мимо него этим поздним морозным вечером. Кот мёрз, но сидел и ждал. Сонно прикрыв веки, он, казалось, уже засыпал вечным сном от холода.  Но вдруг он резко открыл глаза. Очнуться его заставил тихий, пока не слышимый людьми, звук. Кот напрягся, его уши тревожно зашевелились, ловя источник звука. Через полминуты во двор буквально влетел мотоцикл, оставляя за собой шлейф содранного с дороги зимними шинами снега.
- Урод! - крикнул мотоциклисту выходивший из подъезда усатый мужик, которого лихой водитель чуть не сбил. – Когда ж ты разобьешься, наконец?! Ни летом, ни зимой от тебя покоя нет!
Мотоциклист, показав рассерженному человеку средний палец, снял шлем, открыв на обозрение всем любопытствующим, на ругань выглянувшим в окна, бледное лицо в обрамлении светло-рыжих длинных волос. Не обращая больше внимания на усатого, парень подошёл к подъездной двери и набрал номер квартиры на домофоне.
Кот внимательно смотрел на рыжего. Человек, почувствовав взгляд, обернулся, увидел кота и, оскалившись, плюнул в его сторону.
Кот лишь нервно дёрнул хвостом.
«Я сегодня с тобой разберусь, и пусть ценой своей предпоследней жизни», - мысленно пообещал парню кот, смаривая его презрительным взглядом, на который способны лишь кошки и ещё, пожалуй, короли на эшафоте среди толпы вопящей, революционно настроенной, черни.
Для парня, скрывшегося в подъезде, кот был никем, он не был даже живым существом. Кот также не был об этом парне хорошего мнения. Но у кота были для этого основания. Он знал об этом парне от остальных четвероногих-хвостатых-усатых-полосатых.
Тощее животное, проводив взглядом мотоциклиста, спрыгнуло с мусорного бака и побежало в сторону пригорода. Кот знал, что сегодня там снова с этим рыжим увидится.

- О, Ден Кошкодав, - басовито поприветствовал рыжего парня хозяин квартиры – пузатый бородатый детина.
- О! – с издёвкой вторя интонации своего мужа воскликнула хозяйка. – Великий жено-кошконенавистник! Сколько вы, товарищ Шариков, сегодня кошек душили-душили?
- Почему Ден Кошкодав? – спросила миловидная девушка в шипастом ошейнике, и, закинув ногу на ногу, чуть выпятила губки.
- Да не обращай внимания, - расправил плечи рыжий, клюнув на призывные сигналы незнакомки, предвкушая быстрое сближение с этой девушкой, которая внешне не тянула на совершеннолетнюю.
Хозяин вышел на балкон.
- Это потому, - заговорщицким громким шёпотом поведала девушке и остальным присутствующим хозяйка, - что она их очень любила.
- Кто? – продолжала показывать свою заинтересованность в госте девушка.
Появился  бородатый с ящиком пива. Народ заметно повеселел, за исключением рыжеволосого байкера.
- Не смей при мне вспоминать про эту тварь! – взорвался парень.
- Насть, прекрати, - попытался урезонить пузатый свою вторую половину.
- Кошку или твою бывшую подружку? – не унималась женщина. - Бедного Дена бросили…
- Заткнись! – и он выбежал из квартиры. – Сама такая же как все!
- Э-э! – двинулся на парня хозяин. – Осторожнее на поворотах!
- Да ладно тебе, - отмахнулась женщина, ничуть не обидевшись на вспыльчивого молодчика.
Ден выскочил из комнаты, где на двух диванах потёртых диванах, в табачном дыму сидели с десяток человек, схватил из кучи наваленных на трюмо кожаных курток свою и покинул квартиру.
- Стой! Куда ты? – крикнул ему в след бородатый.
Перепрыгивая через две ступени, рыжий байкер преодолел лестницу, выбежал из подъезда и, сев на свой хромированный мотоцикл, умчался с двора-колодца, стены которого отразили рёв мотора, направив его в окна засыпающих людей.
Сдерживая до поры до времени обиду на ту, которая больше года назад его не оценила и осмеяла, Ден мчался по просёлочной дороге. На этих неровных трассах легко можно было найти жертву, на которой можно было сорвать свою обиду и злобу – хозяева не боялись автомобилистов и одичавших собак и спокойно выпускали кошек на улицу. Люди не волновались, если животное неделю не появлялось дома. Ден мог всю ночь напролёт колесить по дорогам, и если он за ночь не уничтожил не одну кошку, то на следующий день, неудовлетворённая злоба в нём кипела, мешая проживать до следующей охоты.
«Ага, вот и первый!», - злорадно подумал байкер, заметив сверкнувшие из-под голых веток придорожного куста глаза.
Животное, вознамерившееся перебежать на другую сторону, услышало мотоцикл и притаилось, внимательно приглядываясь к тому, кто в такой поздний час мотается за городом.
Ден остановился в двух метрах от куста и занял выжидательную позицию. Кот тоже ждал. Первым сдалось животное – видимо, боялось, что ветреная подружка его не дождётся – и на полусогнутых ногах попыталось пересечь дорогу. Ден Кошкодав не зевал. Снежная крошка из-под шипованной зимней резины, поворот руля – и кот оказался смят под колёсами мотоцикла.
Отъехав на несколько метров, Ден резко повернул назад и остановил транспорт, чтобы полюбоваться на свою работу.
Почти чёрное в ночи пятно крови и кусочки меха – вот что осталась от незадачливого ночного гуляки. От них большего и не остаётся, разве что от удара кошачий труп отлетит в кусты. Всё как всегда. Кроме одного: около остатков сидел живой кот. Дену показалось, что он его уже видел. Видел во дворе дома, куда был приглашён на попойку.
- Ты хочешь быть следующим? – спросил он кота, не ожидая получить ответа.
- Не хочу, - прозвучал в голове мотоциклиста голос.
Рыжий уставился на кота.
- Ты не сошёл с ума, - успокоил кот парня. – Это я к тебе обращаюсь. Не надо так делать.
- К-как делать? – приглушенно из шлема спросил парень.
- Так - колёсами по живому существу.
Байкер нервно помотал головой, пытаясь избавиться от голоса.
- Не надо так делать, - повторил кот. – Кто ты такой, чтобы забирать чужую жизнь? Нам тоже больно. И болеть у нас может не только тело, но и душа. Только мы, кошки, в отличие от людей, не зацикливаимся на душевной боли.
- Да что ты знаешь о душевной боли?! – парень сорвал с головы чёрный шлем с нарисованными на нём языками синего пламени. -  Не смей мне, тварь блохастая, указывать!
Кот, сидя на снегу, зябко перебирал передними лапами.
- Ты поймёшь, - прозвучал в голове рыжеволосого рассудительный голос. - Со временем ты поймёшь, что ты не прав: и сейчас не прав, убивая нас, и тогда с ней был не прав, приняв всё так близко. Но, прости, я не могу тебе дать времени на это – и так нас слишком много погибло по твоей вине.
- Сдохни! – крикнул парень и, отшвырнув шлем, газанул и помчался на чёрно-белого кота.
Кот, прижавшись грудью к земле, сделал прыжок. Рыжеволосый не успел отклониться, как кот достиг его и впился когтями передних лап ему в лицо, а задними лапами начал полосовать горло человеку.
Взревев от боли,  байкер схватил кота за шкирку, с трудом оторвал от своей головы и швырнул под колёса мотоцикла. 
Потеряв от боли равновесие, Ден не смог удержать мотоцикл и завалился вместе ним на бок. Мотоцикл протащил его по обледенелой дороге несколько метров, обдирая одежду с тела, а после кожу до крови. Скольжение прекратилось только, когда мотоцикл вдавил своего владельца в кювете в снег.
Рыжеволосый не стал выбираться из-под своего транспорта, а лишь схватился за горло, из длинных глубоких рваных ран на котором толчками вытекала кровь.
- Аришка… - прошептал он имя той, из-за которой началась эта охота на кошек, пытаясь в покидающем его сознании воссоздать её образ…

Он очнулся от судорог. Холод проник под мех и щипал кожу. Он открыл глаза и увидел круглое отверстие норы, в которой лежал. А за норой была зима. Зима в лесу.
- Последняя жизнь! Пр-роклятый юнец! И кто я тепер-рь? – сам себя спросил кот и услышав раздражённый и низкий голос с раскатистым Р, от страха пригнул уши.
- Здесь человек?! – снова задался вопросом кот и снова услышал незнакомый голос.
- Кто здесь? – прозвучал голос. – Я это говор-рю? Я это говор-рю! Я теперь умею говор-р-рить!
Он осторожно выбрался из норы, огляделся вокруг и, не найдя поблизости опасности, стал осматривать себя.
На этот раз он оказался в очень большом, для своей братии, теле, покрытом длиной чёрной шерстью.
«Интересно, - подумал кот, поняв, что болтать пока не разобрался, где он и кто он, не стоит, - а мяукать я могу?»
- Мря-р-ряу-у-у!!! – огласил кошачий крик окрестности.
Испуганная таким соло стая меленьких желтогрудых птичек с недовольным чириканьем вспорхнула с берёзы, в корнях которой и была нора, осыпав при этом кота снегом с веток.
«Синицы! – обрадовался кот. – Значит, поблизости человеческое жильё. Надо поискать его, может, я - потерявшийся котик, и меня ждут, чтобы накормить и согреть… Но, вряд ли», - заключил он, проведя языком по своим острым длинным клыкам.

***

Алиса-в-Лизе телепортировала из своей квартиры, из комнаты с веерами, раскладное кресло. На него она с Глебом положила находящуюся в глубоком забытьи Лизон, всё ещё занимающую тело Буйновой. Преподаватели зомбировали её душу и наложили непробудный сон на двадцать пять дней, по истечении которых Алиса вернётся в своё тело. Чтобы не пугать сына Буйновой, маги решили, что до дня возвращения в своё тело Алиса побудет с Лизой в однокомнатной квартире некромага, а он в свою очередь должен будет перенести день свадьбы на более позднее число. Потом, когда всё вернётся на круги своя, они доставят Лизу Патракову с памятью, из которой были изъяты все воспоминания о мире магов и созданы заплаты на образовавшиеся дыры, к её маме, уничтожат все школьные тетради и магические предметы в её доме и понадеются на то, что больше её в своей жизни не увидят и не услышат.

Пока Глеб ехал за Вячеславом к Князеву, у него в голове всё вертелись три сцены, участниками которых он стал.
Первая из них произошла в кабинете Черноморова, после того, как он, оставив Алису-в-Лизе в комнате спящей, поднялся к академику, чтобы потребовать зомбирования своей бывшей пассии. Обговорив с ним план дальнейших действий, некромаг, опираясь на теперь совершенно обычную трость, собрался уходить, как Сарданапал как бы невзначай заметил:   
- Алиса очень интересна. Интересна её магия. Она источник сильной магической силы. Но силы без вектора. Она нейтральна в поступках… Нет, я оговорился. Просто она может совершать злые и добрые дела, но при этом не становясь ни тёмной, ни светлой.
- И что из этого? – грубо поинтересовался Бейбарсов.
После вмешательства преподавателей в его личную жизнь, в результате чего вся школа была в курсе произошедшего, его взаимоотношений с настоящей и бывшей невестой, и их непрошенной, пусть и эффективной, помощи, Глеб, не взирая на то, что теперь всё в его жизни прояснено и готово вскоре вернуться в прежнее русло, хотел очень сильно ударить этого толстяка по его лоснящейся физиономии. Напряжение последних дней, раздражение от нахождения после многих лет отшельничества в присутствии большого количества людей, вторгавшихся в его интимное пространство, давали о себе знать. Бейбарсов отдавал себе отчёт, что вмешательства и настойчивая помощь Сарданапала – плоды многолетней заботы о тысячах детей, но он не был таким ребёнком. И он привык сам решать свои трудности. Своими способами.
- Мне кажется, - академик никак не отреагировал на тон Глеба, - судьба не просто так свела вас вместе…
После этих слов некромаг хорошо представил себе мысли Алисы, когда она вместо слов в ответ фыркала.
Во второй сцене, он присутствовал при зомбировании Лизы, всё ещё занимающей тело, к которому он хотел прикоснуться. Бейбарсов до сих пор слышал её крик: «Нет, пожалуйста, не делайте этого… Я не хочу всё забыть, я хочу помнить его! Глебушка, оставь мне хотя бы воспоминания, умоляю…»
В этих мольбах, фанатичном блеске глаз, он узнал себя, свою прошедшую одержимость Татьяной. Он понял, что ни о какой взаимности речи не могло быть, хотя бы потому, что его тогдашние поступки своей настойчивостью если и вызывали какой-то трепет у Тани, то это была дрожь страха.
Первая сцена некромага раздражала, вторая пугала, а третья – забавляла.
Третье воспоминание, что он унёс из Тибидохса, запечатлело прощающихся друг с другом выпускников, на площадке перед подъемным мостом.
К Бейбарсову подошли Танька и Валялкин.
- Счастливого пути, - пожал Глебу руку лесник. – Удачи. Может, свидимся.
Некромаг недоверчиво посмотрел в синие глаза Ваньки и решил, что ему всё же нравятся преданные и незлопамятные дураки. А, воспоминая лицо Гроттер в момент его с Алисой и завернутой в ковёр-самолёт спящей Лизкой отлёта, у мага невольно возникала улыбка. Нет, это был не тот случай, когда месть – это блюдо, которое подают холодным. Это было не отмщение. Просто некромага забавляла изворотливость судьбы и перестановка ролей.
Стоило Бейбарсову выйти из такси у калитки во двор Сергея, как Славка, увидевший мага в окно, с радостным криком выскочил из коттеджа и через несколько секунд уже висел на шее мужчины.
- Твоя мама на пару недель уехала в командировку, - сразу предупредил некромаг, отсекая все дальнейшие расспросы.
Но мальчик этому ничуть не огорчился. Наоборот.
- Отлично! Здорово!
У Глеба зародилось нехорошее ощущение, что и Вячеслав – это уже не Вячеслав. И подозрения были не безосновательны: про местонахождение Маланьи Нефертити он ничего не знал. Но следующие слова ребёнка всё прояснили.
- У меня учительница такая злая!.. Она – вампирша!
- Как ты это понял? – опираясь на трость и прихрамывая, Глеб поднялся в дом.
- Я освятил воду – опустил в стакан мамин серебряный крестик. А сегодня выплеснул воду учительнице в лицо.
- И?
- Родителей вызывают в школу, - сказал Славка и покраснел. Но тут же начал в захлёб рассказывать: - Она так верещала! Точно ей было больно от святой воды! Она вампирша!!! Она кровь пьёт! Она так кричала!
- И что она кричала?
- Я не знаю. Заклинание какое-нибудь, - пожал плечами пасынок. - Что такое «убьюнах»?
- Понятия не имею, - после секундного замешательства соврал мужчина. - Понятно, почему ты сказал об этом мне, а не дождался возвращения своей мамы.
- Конечно. Я что, даун? Я не хочу, чтоб она про это знала. Представляешь, сколько времени она за это не выпустит меня гулять!? Ты же ей потом, когда она вернётся, ничего не скажешь? – заглянул в глаза отчиму ребёнок. – Не скажешь? Мужская солидарность?
Глеб улыбнулся.
- Хорошо, - согласился маг, - но если она спросит, я отвечу – я не могу её обманывать. Я всё расскажу.
- Ладно, - вздохнул ребёнок. – Но только если она спросит! Сам не говори.
- Договорились. Во сколько мне назначена встреча с твоей учительницей?

Над болотом туман.
Волчий вой заметает следы.
Я бы думал что пьян,
Так испил лишь студёной воды
Из кувшина, что ты мне подала, провожая в дорогу,
Из которой я никогда не вернусь,
Жди - не жди, никогда не вернусь.
И не сомкнуть кольцо седых холмов.
И узок путь по лезвию дождя.
И не ищи, ты не найдёшь следов,
Что воин вереска оставил уходя.
Словно раненый зверь
Я бесшумно пройду по струне.
Я не стою, поверь,
Чтоб ты слёзы лила обо мне,
Чтоб ты шла по следам моей крови во тьме,
По бруснике во мхе,
До ворот, за которыми холод и мгла.
Ты не знаешь, там холод и мгла.
И не сомкнуть кольцо седых холмов.
И узок путь по лезвию дождя.
И не ищи, ты не найдёшь следов,
Что воин вереска оставил уходя.
Ты однажды вдохнёшь
Терпкий ладан октябрьской луны.
В сердце встынестя нож.
Боль поднимется из глубины.
Неужели ты ждёшь воплощенье беды?
Духа сумрачной стали?
Чтобы снова дать мне напиться воды?
Этой пьяной хрустальной воды?
Но не сомкнуть кольцо седых холмов.
И узок путь по лезвию дождя.
И не ищи, ты не найдёшь следов,
Что воин вереска оставил уходя.
И не ищи в морозной мгле следов,
Что воин вереска оставил уходя.
Мельница, «Воин вереска»

- Я беру тебя! Ты доказал, что что-то шаришь в этом своём колдовстве. А что тебе от меня надо?  - раздался в темноте лесного оврага грубый голос.
- Только твоя защита и покровительство, - ответил хорошо поставленный голос прирождённого оратора, пропитанный раболепством.- И ещё помощь в том случае, если понадобится уничтожить тела, - говорящий это посмотрел на мохнатые тени, приближающиеся к лежащим на траве человеческим телам, и жадно вдыхающие лесной воздух, наполненный запахом горячей крови.
- А сам не смогёшь закапать или сжечь?
- Дело в том, мой друг…
- Тамбовский волк тебе друг, а я не из Тамбова, - загоготал первый над своей шуткой, и второй, в убогом свете оголившейся от ветра луны, ещё раз смог увидеть длинные острые зубы своего собеседника: кровь предков и инфицирование – крепкая смесь, и некоторые признаки всё-таки, раз проявившись, остаются.
- Дело в том, что я в некотором роде… Не просто так я обитаю в этих малонаселённых местах. И меня, при частом использовании магии, могут обнаружить. И если захотят поймать, то я сам, в одиночку, без помощи сильных, хорошо организованных друзей…
- Хоре стелиться! Беглый что ли?
- Неправильно понятый и неверно осуждённый за свои поступки.
- Ну, я и говорю: беглый.
- Как вам будет угодно, - смирения в голосе было хоть отбавляй.  – Но, я обещаю, что буду бить редко, но метко.
- У тебя, как я понимаю, выбора-то и нет. Так что старайся, бей метко, а то, как ты сам заметил, места здесь малонаселенные – жратвы как-нибудь нам может и не хватить.

- У меня для тебя есть новости! – вскликнула Алиса, как только Бейбарсов в полотенце на бёдрах вышел из ванны.
От женщины не ускользнуло то, что он вздрогнул от неожиданности, когда увидел её, едва открыв дверь.
- Ты хочешь проверить, бывают ли у некромагов инфаркты? – поинтересовался Глеб, взял с вешалки ещё одно полотенце и спрятал в него голову, вытирая волосы.
- Ты не спросишь, какие новости? – удивилась женщина, когда муж стянул полотенце с головы.
- Я по опыту знаю, - ответил он, расчёсывая волосы пальцами, - что если ты хочешь что-то сделать, то тебя не остановить, – Бейбарсов направился в спальню. - Так что, спрошу я или нет, какие новости, ты их всё равно мне сообщишь.
- Котик, ты понимаешь меня лучше всех, - промурлыкала Буйнова, семеня за ним следом. – Новость первая: Томо ещё в Магществе.
Некромаг закатил глаза: спокойного вечера не ожидалось.
«Чёрт дёрнул меня за язык сказать, что убил ту девку оборотень!»
- Новость вторая: это действительно оборотень и за ним уже отправились охотники.
- Это вторая и третья новость, - поправил жену некромаг, и его настроение, начинавшее портиться, чуть улучшилось от знания того, что волосатого преступника будет ловить не он.
- То, что это оборотень, ты мне сказал раньше, так что это уже не новость. Новость третья, - Алиса замерла, как фокусник перед сложным трюком для создания большего напряжения и большего последующего восторга у публики, - поисково-карательный отряд исчез!
Глебу показалось, что он услышал, с каких глухим звуком упало его настроение.
- А значит… - с энтузиазмом продолжила ведьма, но закончить не успела, потому что её отвлекло жужжание из кресла, где Бейбарсов оставил свою одежду.
Мужчина бросился к  своим вещам, как пассажир Титаника к последней шлюпке, чтобы достать телефон из джинсов в призрачной, заведомо пустой надежде на спасение от очередной кампании жены.
Звонил Тайнов.
- Ирбис, - как часто бывало без приветствия, начал следователь, - нужна твоя помощь.
Глеб почувствовал, как упавшее настроение пытается залезть куда-то под плинтус сознания.
- Ну? – кратко спросил маг и присел на кровать.
- Не знаю, смотрел ли ты сегодня телевизор около шести вечера…
- Ты про женский труп со следами зубов крупного животного? – вспомнил Бейбарсов сюжет, который разбудил в его жене охотничий инстинкт.
Алиса, услышав про труп, прижалась ухом к мобильнику Глеба так, что аппарат оказался зажат между их головами. Некромагу это не понравилось, и он мягко отстранил женщину.
- Да, - подтвердил следователь, - это было в  Иркутской области, в городе Зима.
- И?
- А до этого было убийство в той же области, но в другом городе.
- И?
- Мой друг армейский сейчас в должности следователя в том районе этим делом занимается. Он попросил у меня помощи. А я прошу её у тебя… Собирайся, я возьму билеты на завтрашний день, на два часа дня – раньше самолёта нет и придётся лететь с пересадками.
- У меня скоро экзамен, - сделал слабую попытку отвертеться от очередного приключения Ирбис.
- Не помню случаев, когда учёба тебя останавливала, - хрюкнул от смеха в трубку Василий. -  Думаешь, расписался с нашей ведьмой, теперь и геройствовать не надо? Чтобы она хотела с тобой жить в уютном гнёздышке, надо это гнёздышко время от времени покидать, чтобы Элис поскучала. 
- Хорошо. Может быть, там не по моей части, и мы просто осмотрим тела. Не надо самолётов, - понял некромаг, что полёта всё-таки не избежать. - Выходи на крышу своего дома через два часа.
- Два часа? – обиженно надула губки Буйнова, услышав последнюю фразу мужа. – А как же я?
- Во-первых, - Глеб зло швырнул телефон обратно в кресло, - ты сама просила, я бы даже сказал, требовала, моего участия в поимке этого оборотня, а во-вторых, в эти два часа я включил час на тебя.

Когда Сергей и Глеб достали из холодильной камеры труп девушки, первое, что сказал некромаг, было слово «Месть».
- Да, ты прав, - согласился следователь. – Полностью согласен с официальной версией повода убийства. Этот урод уничтожил всё к чему стремился: лицо, грудь, э-э…
- Паховую область, - подсказал Ирбис.
- Да, это самое. Изначально думали, что кто-то натравил псов на девчонку, - говорил Тайнов, пока маг осматривал останки Капы.
- Это не собаки.
- Да, мой боевой товарищ, что попросил помощи, сам охотник, и говорит, что это похоже на когти и зубы медведя, а не собак. И здешний судмедэксперт сказал, что это не собаки. Так что это может и быть  не местью, а случайностью, поскольку девушку объедали уже после смерти, а умерла она от черепно-мозговой травмы, когда её зажало между дверью и стеной. А чтобы так раздавить череп, нужна нечеловеческая сила. Но, ты знаешь, изначально подозреваемый, тот, кто Капиталину домогался, исчез. Его ищут, конечно, но как-то вяло. Так, для того, чтобы отметить в документах, что наводка была разослана.
- Похоже на раны, нанесённые медведем, – согласился Бейбарсов. - Но о какой случайности ты говоришь? Медведь в центре города на улицах, в панельном доме был бы хоть кем-то замечен. Я склонен считать, что это оборотень. Переходная форма: получеловек-полуволк. У них когти и зубы длиннее волчьих и наносят почти такие же страшные раны, как и медведи, - обратился к Василию некромаг после того, как осмотрел труп девушки.
- Но, послушай, - Тайнов поспешно задвинул труп в камеру и закрыл дверцу, - что получается? Первый труп в другом городе, потом оборотень возвращается в родной город и начинает мстить гордячке…
Ирбис и следователь находились в морге города Зима. До этого они осмотрели труп старика в Тулуне, что был убит на краю дачного посёлка за сутки до убийства девушки.
- Убийца не новичок – полнолуние прошло, да и новичок не смог бы удерживать переходную форму, - вслух размышлял Ирбис. - Мало вообще кто из оборотней может так хорошо контролировать своё тело, чтобы находиться в облике волкодлака. Возможно, он утратил инстинкт самосохранения и перестал правильно выбирать жертвы. Такое случается, если природа волка начинает преобладать над человеческой сущностью, а человек старается не поддаться животным привычкам. Тогда у человека крыша едет: он понимает свою обречённость, ощущает себя  пойманным в ловушку и в каждом человеке видит того, кто желает его уничтожить. Поэтому в целях самозащиты сам нападает и подчас на случайных людей. Но это явная месть, значит, не может быть и речи об отчаянии - только холодный расчёт.
- Что ты имеешь в виду под «правильно выбирать жертвы»?
- Ты думаешь, он так нерегулярно ест? Костлявый старик, а через сутки, за которые он преодолел сотни километров три дюжих парня: наверняка те трое в Богучанах, так же стали его жертвами.
- Ну, эти трое, о которых я сам недавно узнал, может и не жертвы нашего оборотня.
- Сейчас придётся лететь туда, чтобы удостовериться в этом… А девчонку я не считаю – он не столько съел, сколько понадкусывал. Нет, он, наверняка нападал на других людей, только останки ещё не нашли, если вообще найдут. Ты помнишь на кого нападали упыри осенью?
- Да-да. Нежить старается нападать на тех, кого не хватятся: бомжи, ночные пьяные гуляки. Только объясни, почему она вся такая прожорливая?
- Не вся, - возразил некромаг.
- Упыри осенью съели по приблизительным подсчетам больше двадцати человек, и около десятка трупов украли.
- Чтобы накормиться десяти кровососам надо два человека в сутки – это для них норма, но они могут долгое время голодать. А оборотни – это иное. Упыри поддерживают в себе жизнь человеческой кровью. Они, как и вампиры, пьют кровь, чтобы существовать, и существование их направленно на добычу крови для поддержания этого существования. Как наркоман: он употребляет наркотик, чтобы избежать ломки, и, пока она не началась, ищет новую дозу. Замкнутый круг. Жажда крови меняет сознание кровососа полностью, словно наркотик сознание человека. Вампиры - это уже не те люди, которыми они были. Они готовы на всё, чтобы добыть кровь, необходимую для их жизни, и легко, без зазрения совести, набросятся на самого близкого, как и наркоман, готовый убить любого, если тот стоит на его пути удовлетворения этой жажды или у того есть деньги, необходимые наркоману для приобретения дозы. Оборотни  к нежити относятся лишь условно. Оборотень за несколько минут, а новичок за час, физически очень сильно меняется: деформируются кости, отрастают волосы, перестраиваются мышцы. На это требуется огромное количество энергии, поэтому, когда оборотень заканчивает обращение, он очень и очень голоден – необходима пища в огромных количествах. Любая пища.  Поначалу обращённые не помнят, что с ними случается в полнолуние, но потом они могут взять ситуацию под контроль, и обращаться не только в полнолуние, но и в другие ночи по своей воле. Но такие особи редки. Ещё реже встречаются те, кто может удерживать переходную форму – только если оборотничество пришло по крови от родителя или если обращенный имеет железную волю. Перед полнолунием опытные оборотни заранее уходят в лес и там обращаются, а после в зверином обличье охотятся на зверей или, в редких случаях, на  людей. Но в очень редких, поскольку всё-таки зверь боится человека. Личность человека при ликантропии  практически не меняется, поскольку человек не помнит, что с ним случается. Если кто-то из оборотней начинает догадываться о том, что он делает лунными ночами, он переезжает поближе к лесистой местности, чтобы свободно охотиться, или поступает гуманно по отношению к другим живым существам: запирается на замок, который можно открыть лишь человеческими руками, в каком-нибудь укрытии с огромным количеством еды и пережидает полнолуние взаперти. А новичков перед полнолунием тянет из дома на улицу, они ходят неприкаянные, пока волчий инстинкт не приводит их в лес. В лесу они обращаются и, когда зверь задвигает человеческое сознание на задворки мозга, едят всё, что может быть съедобным. Часто они залезают в хлева, загоны и нападают на скот. Во многих случаях, первые ночи обращения становятся последними для этих обращённых, если их не сопровождает тот, кто обратил его через укус – обычно это бывают родственники или возлюбленные.
- Почему ты сказал, что для новичков первые ночи обращения становятся последними?
- Потому что животноводы имеют привычку стрелять в забравшегося в их владения хищника. Ты понимаешь? - хохотнул некромаг.
- Нет, - не понял причины веселья мага Василий.
- Представь, человек ночью просыпается от сильного шума в хлеву или в загоне. Он слышит, что кто-то напал на его скотину. Он берёт ружьё, входит в сарай, если осмеливается, и видит волка, режущего его живность. Крестьянин стреляет в волка, убивает, и на его глазах волк превращается в голого человека. Ты представляешь весь ужас того, кто, стреляя в волка, получил человеческий труп? И как ты думаешь, что делает с трупом человек?
- Прячет и тайно хоронит.
- Именно.
- А волк-оборотень всегда становится после смерти опять человеком.
- Всегда, - кивнул Ирбис. – Именно так столетия назад, во времена, когда Магщество не взяло на себя контроль за численностью нежити, люди пользовались обратным превращением для выявления оборотня: устраивали облаву на волков в период полнолуния, а потом ждали, не превратятся ли волчьи тела в человеческие трупы.
- И оборотень не мог спастись, скрыться?
- Мог, если только он догадывался о том, что  он оборотень.
- А любой укушенный может стать оборотнем?
- Да, если укусил оборотень в зверином обличье.
- А в человечьем образе оборотень не заразен?
- В большинстве случаев нет.
- Но всё же может человек стать оборотнем, даже если не волк-оборотень укусил?
- Может, но должна быть генетическая предрасположенность, ослабленный иммунитет, время, близкое к полнолунию.
- Значит, эти трупы в ближайшее полнолуние станут оборотнями? – с опаской глянул следователь на ряды холодильников, в одном из которых находилась жертва оборотня.
- Не встанут, потому что они не покусаны, а сожраны. Это одно из условий обращения в оборотня – жертва должна выжить после нападения. Здесь больше делать нечего. Полетели в следующий город.
Они прошли мимо громко храпящего под заклинанием Пундус храпундус дежурного санитара. Тайнов вышел из морга, и за ним закрылась дверь, и спиной вперёд, предварительно шепнув Туманус прошмыгус, вышел Ирбис. Посещение моргов тайно было продиктовано тем, что следователь, пригласивший Василия и Бейбарсова, сделал это неофициально, поскольку его вышестоящее начальство было незаинтересовано в повторной  экспертизе трупа для выяснения новых подробностей смерти - их устраивало «нападение медведя», поскольку животное, попробовавшее человеческой крови надо было ловить не милиции, а охотникам.
- Слушай, - на взлёте спросил Тайнов у Бейбарсова, - а какие ещё ваши твари могут есть людей?
- Возьми у Славки обычную, написанную людьми, книжку, она, кажется, называется «Энциклопедия нечистой силы». Там всё написано.
- Что, про всю нечисть, которая есть людей?
- А вся, как ты выразился, нечисть так или иначе – ментально – ест людей. Не удивляйся этому: при определённых обстоятельствах и люди едят людей.
Следующий город в их маршруте был город Богучаны на реке Ангаре. Там, в морге, к трём трупам, о которых им было уже известно, добавился четвёртый. Это были даже не трупы, а разложенные на секционном столе обглоданные кости.
- Так, - протянул Ирбис, опершись о стол, - есть ещё в каком-нибудь городе подобные сюрпризы или у меня имеется шанс вернуться до следующей ночи домой к Элис?
- Пока сообщений нет, - Тайнову так же не понравилось, что количество жертв растёт. И хотя он негодовал не из-за разлуки с женой, а в связи с развитым чувством справедливости, его гнев был по силе равен гневу некромага. – Хотя я просил, чтобы мне звонили в любой час дня и ночи, если будут найдены трупы с похожими повреждениями... Но договорённость есть только с Иркутской областью и Красноярским краем. Что ты думаешь?
- О чём? – в голосе некромага слышалось нетерпение и раздражение. – О том, что мне пришлось лететь в такую даль? Я думаю, что описать моё состояние как взбешённое – это считай, ничего не сказать! О том, что мне придётся эту тварь ловить?
- Нам, - поправил его Василий. – Нам всем придётся его ловить.
-  Там посмотрим, - ответил Ирбис, заранее зная, что никого из людей он с собой не возьмёт.
- Кто убийца?
- Оборотень.
Тайнов тоже хотел сорваться и накричать на этого эгоистичного сукиного сына, но, поняв, что это делу не поможет, с плохо скрываем раздражением пояснил:
- Это может быть тот, кто убил Капиталину? Это может быть другой оборотень?
- Молись своим богам, что бы это был тот же волкодлак, а не другой. Я не знаю, кто её убил.
- Ты же некромаг.
- Я могу узнать лишь то, что знал труп. Девушка не видела убийцу, просто кто-то пытался проникнуть в квартиру. На старика так же напали неожиданно – повалили лицом на землю и прокусили шею, тем самым парализовав тело. На трёх этих людей, напали в темноте, затащили в кусты и единственное, что они успели заметить перед смертью – сильный запах псины. Последний человек перед смертью убегал от стаи собак, как он думал
- Стаи?
- А ты думал, что оборотень в одиночку может съесть за раз трёх людей?
- Я ничего не думал! – Тайнов понял, что уже кричит, и засунул сжатые кулаки в карманы куртки, чтобы не врезать этому юнцу, которого не трогает смерть стольких людей, по снисходительно ухмыляющейся морде. – Ты сам сказал, что оборотни очень прожорливы.
- Да, я так сказал. Но есть особенность. Ты может и не видишь этого, но раны у этих четырёх трупов нанесены разными животными. Есть следы волчьих челюстей и больших челюстей – волкодлака. Это значит, что он набрал себе стаю.
- Стаю оборотней?
- Может оборотней, а может и просто волков – оборотни могут управлять ими.
- Зачем ему стая?
- Не знаю.
- Если с ним оборотни, которых он превратил, то можно в этом удостовериться, сделать запрос в больницы, не поступали ли на лечение люди с укусами крупных животных, - предложил Тайнов.
- Нет смысла. Если они следуют за ним, вожаком, их уже не спасти. Во-первых, они попали под его влияние, и, значит, прошли какую-то психологическую обработку. А во-вторых, кого наш предполагаемый волкодак мог взять к себе в подчинение? Чем он, будучи при погонах, занимался?
- Ну, в общем, ворами.
- Значит, на людей нападает злобный волкодлак со стаей оборотней-воришек, - равнодушно резюмировал Бейбарсов.
- Которых он, пока непонятно зачем, обратил, - добавил следователь.
- Тебе непонятно? – удивился Ирбис. – Ты знаешь, что такое ощущение власти над кем-то?
- Я приблизительно понимаю, о чём ты. Здесь есть ещё что-то, что нам надо? – поёжился, косясь на столы с трупами, Василий.
- Нет.
- Тогда пойдём отсюда.
Некромаг пожал плечами, как бы говоря, что ему всё равно где быть, и мужчины направились на улицу.
- Почему он не боится людей, - часто и глубоко дыша в попытке изгнать из лёгких специфически пахнущий воздух секционной, спросил следователь. – И почему ему так понравился этот Богучан – 4 трупа.
- Он бросает вызов.
- Вызов принят! На эту зверюгу уже набирают отряд охотников из местных – здесь у  каждого второго ружье.
- Оборотень привлекает внимание не людей. Садись, – приказал некромаг и, дождавшись пока Тайнов покорно устроится позади него, помчался по городским улицам.
- И долго мы будем кататься? - через некоторое время поинтересовался Василий.
- Не знаю.
- А зачем мы гоняем по ночному городу, ты можешь ответить?
- Да, я ищу районы, где нет собак
- Зачем?
- Рядом с оборотнями собаки не живут.
- Ты думаешь, что оборотень всё ещё здесь?
- В каждом населённом пункте есть оборотень.
- Почему ты не сказал это раньше? Чёрт, почему я из тебя должен каждое слово тянуть? Почему ты не можешь всё сразу рассказать?
- Зачем? Мне это известно, а тебе знать не обязательно. Ты за ним не будешь охотиться.
- Почему?
- Слишком много почему. У Славки научился почемукать? Я не возьму никого из вас.
- Элис…
- Её я тем более не возьму.
- Хорошо. Зачем надо осматривать все трупы, если ты знал, что в городе есть оборотень. Нам же надо искать убийцу.
Глеб резко затормозил.
- Любой город - территория какого-либо волкодлака. В одном населённом пункте не может быть более одной особи, за исключением семейных пар, но они редки: редко два оборотня сходятся, редко одновременно семейные пары подвергаются нападению, редко один супруг заражает другого. Чужак, оказавшийся на хозяйской территории проездом, не привлекает внимания местного, но если он начинает охотиться на чужой территории, то хозяин просто обязан выйти на встречу с чужаком и выяснить, почему пришлый покусился на его кормовую базу. Наш убийца сожрал на чужой территории как минимум четверых. Это не могло не взволновать хозяина. Найдя хозяина этих мест и поговорив с ним, я, может быть, выясню, где искать его.
- Ага, так он тебе всё и выложит.
- Поживём – увидим.
Поколесив около часа, останавливаясь преимущественно перед мусорными контейнерами, где обычно по ночам питаются бездомные псы, в предрассветном тумане, Глеб определился с местом проживания Богучанского оборотня около деревянного двухэтажного дома. У единственного крыльца сидели два широкоплечих молодых мужчин с жестяными банками в руках, к которым они часто прикладывались. Рядом в траве валялось несколько аналогичных, только смятых, пустых тар. Едва Бейбарсов остановил мотоцикл около лавки, один, в клетчатой фланелевой рубахе, престал втолковывать что-то товарищу и недобро посмотрели на чужаков. Тайнова их заинтересованность насторожила. А Глеб, не обращая внимания на ночных выпивох, осматривал окна дома, в котором, как он счёл, живёт местный  оборотень.
- В чём проблема? – слегка заплетающимся языком, но от этого не менее грозным тоном спросил один из мужчин.
Тайнов напрягся, предчувствуя совсем не дружественные объяснения с хозяевами двора.
- Рукли-букли-симпапукли, - произнес некромаг заклинание, стразу устранившее у сидящих на лавке подозрительность и агрессивность по отношению к нему и следователю. – Чей квартиры эти окна? – спросил маг и показал на окно второго, на деревянных наличниках которого он усмотрел следы когтей. На тополе, что рос около дома, упираясь ветками в это окно, так же были следы когтей, отмечая путь, который проделывал волкодлак, выбираясь ночами.
- Там живёт Людка, - проникшись симпатией к некромагу, ответил тот, что начал разговор с ними. Его товарищ тоже хотел что-то сказать, после нескольких безуспешных попыток так же что-то поведать Бейбарсову, он досадливо махнул рукой, предлагая своему собеседнику в клетчатой рубахе самостоятельно отвечать на вопросы незнакомцев.
- Кто такая?
- Во! – зачем-то вместо ответа дал примитивную оценку, показав большой палец мужчина. – Бой-баба!
- Твоя? - спросил у него Василий.
- Не, не везёт ей с мужиками. Я ж говорю, бой-баба. Эх, был тут у неё один, да и того она куда-то спровадила.
- Каким образом спровадила? - заинтересовался некромаг.
- Да так… Сначала он появился. Поехала наша Людка в… куда-то на водный курорт в Армению. Отдохнула сколько было положено по путёвке, и вернулась. А через недели две что ли, во двор заезжает крутая иномарка, из неё выходит «хачапури» с огромным букетом роз. А Людка только с работы шла. Он её увидал, на колени перед ней бухнулся и начал как полоумный говорить: я тебя люблю, я без тебя не могу, давай поженимся… Это Людкин курортный роман приехал. Мужик оказался директором рынка в Джемкуке.
- В Джермуке , - поправил его следователь.
- Да господь с ним, пусть будет Джермук. – отмахнулся мужчина банкой и продолжил: - Она согласилась на брак – а куда ей деваться то в её годы  –  но уезжать не захотела отсюда. Так этот мужик бросил всё на юге, переехал к ней и здесь на нашем рынке себе участок под цветочную лавку застолбил. Всё хорошо, но что-то он стал пуганым. Мы не обращали внимание: Людмила баба крутая, чуть что не по ней, может и кулаком заехать, да милые ссорятся, как говориться… А тут среди ночи, ну, поздним вечером, слышим, как он громко так, надрывно кричит: «мандалай!»… или «маргинал!»… или «маргл…»… Что-то на своём языке кричал.
- Мардагайл? – предположил Глеб.
- Точно, мардл… Вот то, что ты сейчас сказал. А что это я не знаю, наверное, ругательство какое-то на своём языке. Ну, Людка терпеть долго не стала его. Она деваха с тяжёлым характером, и на следующий день он уехал. Появился он в её жизни, - вздохнул рассказчик, - и исчез.
- Вы сами видели, что он уехал?
- Нет. Кто я, по-вашему, чтобы за соседями следить? – возмутился ночной гуляка. - Мы его неделю не видели, а потом спросили у неё, куда, мол, мужика своего дела. Она и рассказала, что поссорились они, и она его выгнала.
- Спасибо за содержательную беседу, - сказал Ирбис, решив, что получил достаточно информации. – Вам пора домой.
- Эт точно! – согласился с некромагом рассказчик и его молчаливый друг согласно замычал. – Пошли, - обратился молодой мужчина к мычащему, встал, потянул его за рука и, когда тот приподнялся, подставил плечо и поволок еле передвигающего ноги собутыльника в подъезд.
- Но никто не видел, как он уходил и уходил ли вообще, - тихо повторил Бейбарсов.
- Повтори, что ты сказал, - попросил Василий Глеба.
- Но никто не видел, как он уходил и уходил ли вообще.
- Нет, на букву «М».
- Мардагайл. Так армяне называют женщин-оборотней. Их обычно определяют по отсутствию мужчин в личной жизни и агрессивности. Раньше, когда их было много и для людей они не были просто страшной сказкой, мардагайлы ночью бродили в стае волков, которых провоцировали на немотивированные действия: нападение на кладбища, пожирание трупов, хотя рядом могло быть стадо овец.
- И что ты будешь делать с этой м-м… - Тайнов не смог выговорить слово, - мадам.
- Поднимусь к ней и спрошу, не она ли убила четверых в своём городе, а если окажется что не она, то поинтересуюсь, знает ли, кто это сделал…
- Мы догадываемся, кто это сделал, - перебил его следователь. – Это незадачливый поклонник девушки, работающей с ней в ОВД. Прямых доказательств нет, но…
- … и где он скрывается или куда он сейчас направляется.
- Что сделаешь? Пройдёшь сквозь дверь и застанешь врасплох?
- Врасплох? Оборотня? У неё должен быть очень хороший слух. У тебя жены нет? Ты не знаешь, что бывает, если женщину резко среди ночи разбудить? Не беспокойся, я справлюсь. Наверняка не она убийца.
Приоткрыв дверь подъезда, и убедившись, что два их информатора уже благополучно разошлись по квартирам, Глеб начал подниматься по крутым узким ступеням на второй этаж. Остановившись около нужной двери и нажав на чёрную кнопку звонка, он стал прислушиваться к звукам в квартире. Меньше чем через минуту в квартире послышались осторожные шаги.
- Кто там? – спросил из-за двери сонно-недовольный голос и шумное дыхание: женщина пыталась по запаху определить, кто за дверью, и Глеб понадеялся, что запах мёртвых тел, что он вынес из морга на себе, уже выветрился за время, проведённое в поиске по городу.
- Магщество продрыглых магций! – сухо и официально сказал некромаг.
- Что вам надо? – голос Людмилы выдал, что она не на шутку испугалась.
- У нас есть информация, что в этом городе совершенно нападения оборотнем на человека. Вы под подозрением.
- Я этого не делала! – в голосе женщины послышались панические нотки: она знала, что оборотни считаются магами нечто средним между лопухоидами и нежитью, поэтому колдуны Магщества с оборотнями особо никогда не церемонились. - Я не нападаю на людей, только на животных.
- Тогда вам нечего опасаться – наша беседа будет просто формальностью.
- Давайте поговорим через дверь.
- Ваше нежелание с нами сотрудничать…
- Нет-нет, я готова к сотрудничеству! – поспешно ответила мардагайл.
Дверь открылась, и Ирбис увидев высокую крепко сбитую женщину лет сорока-сорока пяти с короткими чёрными волосами, взъерошенными ото сна.
- А где остальные?
- Я полагаю, что один справлюсь.
- Ты не…
- Не агент Магщества, - не стал юлить Ирбис. - А что ты будешь делать? Обратишься и разорвёшь меня? Тогда к тебе точно нагрянут агенты. Ты знаешь о неофициальном приказе Бессмертника всем агентам: в нежить и в не имеющих постоянной человеческой формы стрелять при малейшей опасности, исходящей от них.
- Что тебе надо? – скрестила руки на пышной груди женщина.
- Так и будешь держать меня на пороге?
Людмила нехотя отодвинулась с прохода и махнула рукой, приглашая Глеба войти. Некромаг оказался в квартире, и женщина повела его на кухню.
- Что тебе от меня надо? – снова спросила она, прикуривая сигарету.
- Я уже сказал. На твоей территории убито 4 человека. Что ты знаешь об этом?
- Ничего, – ответила женщина, но, как отметил Бейбарсов, она не была удивлена этой информацией.
- Кто это сделал?
- Я не знаю. Но это не я.
- Ты хочешь меня убедить, что на твоей территории кто-то поохотился, а ты ни сном, ни духом?
- Я не охочусь на людей!
- Честно? – приподнял бровь мужчина. - А мужа куда дела? Ну, признайся, - Ирбис подкупающе улыбнулся. - Ты можешь мне довериться. Я, так же как и ты, дитя тьмы.
- Я не дитя Тьмы, а жертва. Так же как и ты, - парировала она. – Это сделала не я. А муж уехал, потому что действительно видел, как я обращаюсь. Но… - Люда замялась, и некромаг понял, что она размышляет, дать ли ему всю имеющуюся у неё информацию, -  в Джермуке, он был у меня не один… Там был один человек приезжий. И я его… неаккуратно куснула в порыве страсти… Может быть, он тут был.
- Человек? Он  был человеком, - переспросил некромаг, делая акцент на слове «был».
Люда хмуро кивнула.
- В человеческой форме ты не заразна.
Женщина криво усмехнулась:
- Не заразна, если укушу человека, но он не был человеком. Не чистая человеческая кровь текла в нём: я чувствовала, как от него пахло зверем. Может дед, может прадед, но у него в роду были ликантропы. И я боюсь, что смогла пробудить его зверя.
- Кто он?
- Сказал, что его зовут Никита. Работает в ментуре. В городе Зима.
- Ещё что?
- А что ещё?! Это курортный роман.
- Как выглядит?
- Обычно, - она задавила бычок и закурила новую сигарету. – Высокий, здоровый как бык, светлые волосы ёжиком подстрижены, голубые глаза. На плече татуировка кривая «ДМБ - 94». Ещё вопросы будут, или ты провалишь и я могу пойти спать?
- Да, будут: почему ты его обратила, но не обучила и не проследила за ним?
- Да что ты привязался!? Мы после бара в парке под кустами повалялись и всё! Не помню, как до номера добралась… - она, затушив недокуренную сигарету, прикурила новую. – Искала я его потом, - сказала она, чуть успокоившись. – И по гостиницам, по барам. Не нашла… Потом подцепила этого, - она очертила около своего носа орлиный профиль, - будущего мужа и остаток отпуска с ним зажигала, - снова затушив только что зажженную сигарету, она двинулась к Глебу. - Я всё рассказала. Уходи.
Женщина проводив его до двери, не проронив больше ни слова.
Оказавшись на улице, некромаг нашёл Тайнова на лавочке с кем-то беседующего по телефону.
- … понятно. Угу. Учту это. Ну, всё, давай, - услышал Бейбарсов окончание разговора.
Тайнов обернулся на звук шагов.
- Ещё пара трупов, - сообщил следователь магу. - На окраине города Бедоба – где уже лес начинается – напали на парочку любвеобильных  подростков. Тела, как сообщили мне, стали двумя обглоданными кусками, но одежда аккуратно висела рядом на дереве, - пояснил Василий.
Подойдя к корявому тополю, что навис над подъездным козырьком,  и опершись об него одной рукой, ладонью другой Бейбарсов потёр уставшие глаза.
- Значит так… - начал он говорить Василий, пытаясь составить план дальнейших действий, но замолчал.
- Что «так»? – не дождался продолжения следователь, но маг уже забыл о нём.
Глеб ощупывал ствол дерева, где почувствовал что-то странное в коре старого тополя. Щёлкнув пальцами, Глеб создал на ладони шар зеленоватого огня, который осветил небольшой участок ствола.
Василий подошёл к магу и они вдвоём уставились на тополь. На дереве при неярком свете Тайнов увидел то, что насторожило Ирбиса: кора была содрана четырьмя почти параллельными траншеями глубиной около сантиметра и длинной сантиметров семнадцать каждая. Раны дереву были нанесены не так давно, и на пилу или топор это было не похоже.
- Что это? – спросил Василий у Бейбарсова.
- Это метка, - ответил маг. - Это следы когтей, означающие, что он пометил свою территорию.
- Кто он? Эта Людка?
- Нет, не она. Самки так не помечают территорию, только самцы. Она меня обманула, - со странным смешком тихо сказал Глеб, словно не слыша вопроса Тайнова.
- Людка? Сказала, что не она оборотень?
- Я сейчас, - бросил некромаг следователю и поспешил обратно в дом.
Тихо подкравшись к двери, Бейбарсов прошептал Туманус прошмыгус и спиной вперёд прошёл в квартиру. Хозяйка всё ещё находилась на кухне и не подозревала о его возвращении – дым сигарет притупил её обоняние.
- Ты меня обманула, - сказал некромаг Людмиле, которая, находясь спиной к выходу из кухни, со стеклянной пепельницей в руках, полной недокуренных сигарет стояла над мусорным ведром, собираясь её опрокинуть.
От неожиданности тяжёлая пепельница выскользнула у неё из рук и, ударившись о край эмалированного ведра, разбилась на три части и пепел с сигаретами разлетелись по полу. Женщина резко развернулась к некромагу лицом и прижалась к шкафчику с посудой спиной.
- Как ты зашёл? – испуганно спросила она.
- Ты меня обманула, - вместо ответа повторил маг свой вопрос.
- Как ты…
- Ты мне наврала!
- Нет, я сказала тебе всю правду, - поняв, в чём дело, выпалили Людмила.
- Он был в этом городе.
- Кто? – сделала она вид, что не понимает, о ком говорит Глеб.
- Тот, кого ты обратила! – почти закричал Бейбарсов, теряя терпение.
- Он… он… - залепетала мардагайл.
Глеб два шага преодолел расстояние, разделяющее их, и упёрся руками в дверцы шкафчика, по обе стороны от головы женщины.
- Он приходил к тебе, - констатировал некромаг. – Он искал тебя и нашёл. Зачем он тебя искал?
Женщина сделала попытку вырваться, нырнув под руку магу, но Глеб был начеку и не выпустил её. Тогда женщина попыталась оттолкнуть его, ударив в грудь, но в человеческой форме она обладала лишь силой человека, поэтому некромаг устоял на ногах. Разозлённый этими попытками вырваться, он схватил женщину за мягкие круглые плечи и тряхнут так сильно, что Людмила с громким глухим звуком ударилась о шкафчик затылком. В шкафу что-то упало и разбилось. Постанывая от боли, оборотень с ненавистью посмотрела на Бейбарсова.
- Я тебе сейчас кое-что объясню. Я недавно женился, - задыхаясь от ярости, тихо начал некромаг, глядя в её злые глаза. - Понимаешь? И я всё свободное время стараюсь провести с женой. Я стараюсь, чтобы свободного времени было больше. Но в один вечер мне звонят и говорят, что мне надо поймать тварь, в которой, оказывается, ты пробудила жажду крови. Ты виновата и ты ещё не хочешь мне помогать! Не хочешь мне сейчас ответить на вопросы - придётся через пару часов отвечать, когда все покойники с городских кладбищ будут стучаться к тебе в дверь. Обратившись  ты сможешь им противостоять. Противостоять только первым десяти трупам, а потом они просто-напросто подавят тебя своей массой. Так что давай не будем испытывать моё терпение и не будем тревожить покой усопших и пооткровенничаем сейчас. Повторяю: что он здесь, в твоём городе, у твоего дома, делал?
- Он звал меня с собой,- обречённо, поняв, что этому молодчику придётся все рассказать, ответила женщина и опустила голову.
- Зачем? – немного успокоившись, потому что Людмила начала давать интересующую его информацию, уточнил Глеб.
- Хотел, чтобы я пошла с ним.
- Куда? Для чего? Подробнее рассказывай, а то до утра мы не управимся, и это не сделает меня добрее, и трупы всё-таки тебя навестят.
- В лес он меня звал. Хотел сделать меня… - она замялась, - своей самкой.
- Ты отказалась?
- Да.
- Почему? Он тебе нравится – иначе не было курортного романа; муж от тебя сбежал – ты свободна.
- Потому что я человек! Понятно? – зло закричала мардагайл. – Я человек! Я всю жизнь хотела быть человеком! – забилась в истерике женщина в тесном пространстве между мебелью и Бейбарсовым. – Я не могу не обращаться, но я могу думать как человек! Я могу подавить зверя в себе, и я держу его в узде!
- А он уже не человек? – спокойно, словно не находясь в нескольких сантиметрах от существа, которое могло меньше чем за минуту превратиться в чудовище, с лёгкостью перекусывающее человеческую шею, спросил Ирбис.
- Да, - усталым голосом ответила Люда, поскольку эта вспышка злости отняла у неё,  как ей показалось, столько же сил, как и обращение, - для него уже нет обратной дороги. Он даже внешностью отличается от человека: зубы, глаза… Я всегда страдала, после смерти отца, что осталась одна. Мне хотелось быть с такими, как я, но ты знаешь - мы одиночки. А искать самца волкодлака я опасалась – вряд ли я наткнулась бы на того, кто ищет самку. И лет двенадцать назад я решила, что раз не могу быть с себе подобными, буду с людьми - я сама  стану человеком… А когда он пришёл ко мне – дикий, другого слова не подобрать -  я… я радовалась, что всю жизнь была одна. Знаешь почему? – спросила она Бейбарсова, стоящего над ней с каменным лицом. - Если бы я была со своими, я не была бы человеком. Я бы опустилась до животного; я, если бы раньше нашла самца, сбежала бы в лес и стала как он, - в её глазах, которые она впервые за время своего монолога подняла на мага, отразился весь ужас, который она испытала, встретив чудовище, некогда бывшее человеком. – Я человек! Слышишь? Я не хочу бегать по лесам, терпеть блох и питаться сырым  мясом. Я не хочу прибиваться к стаям волков и не хочу никого убивать, даже чтобы выжить.
- Сама в стае когда-нибудь была? – поинтересовался Глеб.
- Да, по молодости. Отец показывал, как стая живёт.
- И как таких как ты в стае принимают?
- Так же как и тебя в мире магов: не любят нас. В стаю, как приходишь, надо вожака убить, чтобы стая тебя боялась и не смела напасть. Но и после этого волки бунтуют. Вот и приходится либо уходить, либо все вызовы на поединок принимать. Долго оборотни в стае не живут, потому что стая исчезает: либо в поединках погибают, либо люди убивают – ты знаешь, если кто из наших дорвётся до власти, он начинает провоцировать остальных на неоправданные нападения на людей.
- Я только что узнал, что нашли ещё жертв твоего оборотня, - сообщил маг. - В городе Бедоба. Парень и девушка, который решили провести ночь на природе. Теперь два трупа. То, что осталось от них – вывалянные в земле изуродованные куски, в которых невозможно узнать что-то, что напоминало бы о людях, которыми они когда-то были, - нарисовал картину нападения он, хотя тех останков не видел, но он видел многих жертв нападения оборотней, и знал, как выглядела та растерзанная парочка.
От этих слов мардагайл сжалась, словно под порывами холодного ветра.
- Ты больше ничего не хочешь мне сказать? – наблюдая за её реакцией, вкрадчиво спросил Бейбарсов.
- Он собирает стаю и продвигается в глубь тайги. На Подкаменную Тунгуску.
- Почему стразу всё не рассказала мне?
- Он… он пообещал, что даст мне время на раздумье, а потом, когда в лесу устроится, снова за мной придёт и обязательно заберёт с собой. Я боюсь, что он, узнав, что я его выдала…
- Он не придёт. Я постараюсь, чтобы он не пришёл. Последний вопрос: на его поимку Кощеев отправили отряд магов-охотников, но тот пропал. Как этот Никита смог справиться с магами?
Женщина покачала головой, давая понять Ирбису, что не знает этого. Он поверил – ей не было смысла больше что-то скрывать.
Некромаг оттолкнулся от шкафа, развернулся и вышел из кухни, оставив рыдавшую женщину в одиночестве.
- Летим домой, - бросил Глеб следователю, едва выйдя из дома.
- Что ты узнал? – жадно спросил Тайнов, изнывавший от любопытство всё время, пока маг допрашивал Людмилу.
- По пути расскажу.
Но по пути в свой город Бейбарсов так же отмалчивался, обещая всё рассказать дома. Тайнов собрался жёстко потребовать рассказать всё, что узнал Ирбис, но как только грозно начал говорить: «Слушай, ты…»,  чуть не свалился с мотоцикла вниз, на землю, от которой его отделяло более трёхсот метров.
- Плохо? – поинтересовался некромаг.
- Да… Как-то в глазах потемнело… и в сторону повело… наверное, давление упало…
- Сейчас приземлимся, - пообещал Глеб.
- Да не, не надо. Я в порядке.
Не слушая его, Ирбис пошёл на посадку, потому что знал истинную причину плохого самочувствия следователя – надо было заправить мотоцикл. Ёмкость с кровью опустела, и мёртвый маленький кровосос в недрах мотоцикла был голоден. Он решил заправиться прямо в полёте от пассажира, и сущность летучей мыши-вампира приманила кровь мужчины к нижней части тела, соприкасающейся с сиденьем, поэтому у Тайнова от оттока крови от мозга и потемнело в глазах.
- Ты сума сошёл здесь приземляться! – ужаснулся Тайнов, когда Глеб направил мотоцикл к высоким трубам завода и начал снижаться в двух кварталах от направляющихся, как маг и следователь видели сверху, в сторону их намеченной точки приземления группы людей.
Сделать такой вывод о состоянии разума некромага Василия заставило то, что в этой группе бритоголовых людей с пластиковыми бутылками тёмной жидкости, к которым они часто прикладывались, он опознал банду  так называемых гопников – неадекватных изначально, а после разъярённых алкоголем людей, по сути трусливых, но чувствующих себя в стае себе подобных всесильными и безнаказанными.
Бейбарсов, так же заметивший банду несовершеннолетних маргиналов, без страха приземлился посреди улицы и сказал Тайнову:
- Слезай и укройся где-нибудь – надо заправить мотоцикл.
- Чем? – спросил следователь, перекидывая ногу через мотоцикл. – Тем, что они пьют? Можно было остановиться у какого-нибудь ларька. Если у тебя нет денег, я бы купил, что надо.
- Ты думаешь, мой мотоцикл летает на алкоголе? – хищно блеснул чуть выступающими клыками в тусклом свете лишь двух на всю улицу фонарей некромаг.
Василий открыл было рот, чтобы спросить, чем же заправляет транспорт Ирбис, но догадка мгновенно осенила его, и следователь, неодобрительно взглянув на мага, отошёл в тень дома.
Через две минуты шумная толпа вышла из-за угла и замерла, увидев на своём пути мотоциклиста.
- О-о-о! Смотри, это ж твой мотоцикл, - подтолкнул плечом высокий бугай маленького парнишку с лицом с мелкими, несколько женственными чертами, которое портило выражение крысиной злобности. - Помнишь, Карта, у тебя его позавчера угнали?
- Да-да, - проникся идеей заполучения мотоцикла, как понял Бейбарсов, глава шайки, -  это точно мой мотоцикл.
- Ну, раз он ваш, молодые люди… - недоверчиво протянул  маг, но его перебили ещё два члена банды, до этого молчавшие:
- Наш-наш!
- … не буду его больше держать при себе, - Глеб перекинул ногу через мотоцикл и отошёл от него, чувствуя, как транспортное средство дрожит в ожидании крови.
- Давай, проваливай, по-хорошему, - поторапливал его Карта.
- Забирайте. Я не против, чтобы вы на него сели, - миролюбиво ответил маг, дальше отходя от мотоцикла.
- Не только сядем, но и поедем. Понял? – набычился на Бейбарсова здоровяк.
- Да, Ухо, - одобрительно загудела банда, - так его! Нечего чужое, ха-ха, присваивать!
Некромаг согласно покивал головой.
Недоверчиво поглядывая на Ирбиса, слабо верящий в то, что этот человек так легко отдал дорогую вещь ему, мелкий главарь банды вразвалку, чувствуя спиной поддержку своих приятелей, подошёл к мотоциклу, взялся за руль, нелепо из-за коротких ног, взгромоздился на сиденье и застыл.
- Э-э-э, братан, ты чё? – сделал два шага к мотоциклу Ухо, не понимая, почему тот медлит и не заводит мотоцикл.
В ответ Карта захрипел, закатил глаза, и судорога прошла по его телу.
Банда тихо зароптала. Бугай медленно, часто поглядывая на некромага, осторожно, словно по тонкому льду, начал приближаться к транспорту, чтобы хоть в чём-то помочь другу, с которым, он чувствовал, не всё в порядке.
Через несколько секунд хрип прекратился, и даже в полутьме стало заметно, как неестественно побледнел паренёк.
- Нет, - сказал Глеб выкачивающему кровь вампиру, поскольку кровопотеря у крысёныша-Карты уже граничила с угрозой его жизни, но здоровяк принял этот отказ на свой счёт и замер. Неудавшийся угонщик разжал пальцы и, вмиг обмякнув, упал с мотоцикла. - Он не хозяин мотоцикла, - с сожаление произнес Бейбарсов, обращаясь к испуганной банде и надеясь, что Тайнов сейчас не покажется из своего убежища и не испортит «кормление» мотоцикла. - Мотоцикл не признал его, - указал он рукой на бесчувственное тело. - Может, ещё кто-нибудь из вас попробует его под себя примерить?
- Ты же сказал, что не против, чтоб мы на него сели, - промямлил Ухо.
- А я до сих пор не против, – пожал плечами некромаг. - И мотоцикл тоже не против, поскольку он ещё не полностью заправился кровью.
- Чё? Чё ты сказал?– грубо спросил бугай, пытаясь тоном запугать Бейбарсова, хотя сам при этом пятился назад, боясь поверить в серьёзность слов этого человека с тусклыми чёрными глазами.
- Ваш предводитель слишком субтилен. И если с него одного мой мотоцикл получит необходимое количество топлива – крови - боюсь, ваш друг не выживет. Поэтому мне нужен ещё один человек. Для дозаправки. Ты подойдёшь, - обратился некромаг к тому, кто подал Карте идею забрать двухколёсное транспортное средство.
Этот парень, по сути, очень похожий на Гломова, хотел повторить свой краткий и ёмкий вопрос «Чё?», но отвлекся, обернувшись на остальных членов банды, которые бросились, толкая и опрокидывая друг друга на разбитый асфальт, в том направлении, откуда пришли. Их испуганные вопли, где нечленораздельные крики перемежались с чётко произнесёнными матами, огласили мёртвые в этот час улочки рабочего района. Ухо тоже хотел убежать и уже развернул корпус в сторону переулка, откуда вышел с бандой, но властный окрик Бейбарсова остановил его:
- Стой! Посмотри на меня!
Здоровяк, до этого нервно поглядывающий на распластавшегося около мотоцикла главаря, словно думая, попытаться забрать его с собой или лучше не рисковать жизнью и бросить здесь, поднял глаза на некромага и сразу же попал под влияние его воли.
- Подойди к мотоциклу!
Жертва послушно, не делая никаких попыток сопротивляться чужой воле, шаркая по земле огромными ступнями, приблизилась к транспортному средству.
- Сядь на него! – отдал очередное приказание маг.
Человек послушно оседлал мотоцикл, и тот с урчанием начал выкачивать кровь через поры на коже ягодиц и бёдер, впитывая её поверхностью сиденья. Через минуту мотоцикл сам собой завёлся, ярким светом фонаря осветив убогую улочку. Однако, не смотря на то, что транспорт получил достаточное для полёта количество топлива, кровосос не хотел отпускать источник питания, и человек продолжал сидеть на нём со стеклянными глазами.
- Довольно! – приказал Бейбарсов мотоциклу.
Тот обиженно заглох, и здоровяк мешком свалился с сиденья, рухнув на первую жертву. Ухо был в полном сознании, лишь несколько ослаб, поэтому, вернув себе контроль над телом, сделал попытку отползти от источника угрозы для жизни – этого человека и его мотоцикла. Бейбарсов не стал ему мешать.
- Выходи, - сказал Ирбис Тайнову, который скрывался в высоких кустах. – Полетели, надо до рассвета убраться с неба.
- На сколько литров бак? – только и спросил следователь.
- Бак для езды или для полётов?
- А, он у тебя…
- …ездит на бензине, летает на человеческой крови. Бак для бензина стандартный для этой модели – двадцать три литра, а для крови меньше литра. Обычно в нём хранится кровь про запас, так как, - некромаг замялся, ища слово, которое объяснило бы лопухоиду строение транспорта, не раскрывая истинного положения вещей, - мотор для полётов имеет свойство стразу перерабатывать литра четыре топлива в энергию и аккумулировать её. 
- Ты выкачал из этих уродов четыре литра крови? – ужаснулся Тайнов.
- Ну, во-первых, около пяти: четыре на зарядку «мотора» и чуть меньше одного – про запас; во-вторых,  не я, а мотоцикл, хотя не спорю, для меня, но, напомню, что и для тебя тоже; в-третьих, ты сам сказал «уроды».