гы))))))))

отсчет пошел.... 3, 2, 1... craypil

________
Уже к концу первого часа колдун начал проявлять недовольство – он-то не знал привычек царевны Алены. К третьему часу он стал сам предлагать ей разные варианты, но та была непреклонна.
В конце концов, он плюнул на все и достал из своей сумки грязный серый комок ткани.
Расстелил он его. Оказалось – скатерть самобранка… Было ей уже годков пятьдесят, но, как ни странно, а работала она отменно.
Аленка очнулась, посмотрела на колдуна, лениво жевавшего ватрушку и стянула со скатерти пирожок. Откусила раз и скривилась недовольно.
- Что ж это у тебя за самобранка такая, что пирожки в ней такие невкусные да и вид у них такой, словно их слепили в тот день, когда я на свет появилась! Давно пора новую покупать!
- Да нет, – ухмыльнулся колдун. – Я просто скатерть так зачаровал, чтобы вся пища в ней становилась очень питательной и полезной. А получается так, только за счет уменьшения вкуса.
- Ооо… - глубокомысленно вздохнула Аленка. И вдруг ее глаза вспыхнули. – А нельзя ли наоборот, а? Ну, чтобы вкусно было настолько, что оторваться нельзя? До помутнения рассудка!
- Отчего ж… можно! – хмыкнул мужик.
- Научи меня! – решительно заявила Аленка.
- Научить не научу, – остудил ее пыл колдун, – но вот если принесешь мне самобранку – зачарую в лучшем виде!
И Аленка побежала в светлицу к Искуснице.
- Дай, – говорит, – сестрица мне тряпочку ту волшебную, самобранную…
- У меня все ткани культурные! – Возмутилась Марья и пояснила застывшей сестре: – Не бранятся они.
- А как же самобранки? Ты ж  их на прошлой седмице добрую партию настругала. Вот и подари мне одну!
Мастерица молчала, решая, что хуже – отдать ее чудесные творения несносной сестрице или терпеть ее общество рядом.
За нее все решила сама Аленка.
- Скажи, куда ты их положила – я сама достану, лишь бы тебе зад свой от скамейки отрывать не приходилось! – недовольно пробормотала она. На Марью словно целый ушат воды вылили:
- Ну, Аленушка, сестричка моя родненькая! Подарила бы я тебе скатерку волшебную, да ведь я их тогда на заказ делала. Их сегодня из соседнего государства забирать приедут!…
- Ну, тогда научи, как делать их!
- Ну не-е-е-ет… – дернулась нервно ручка Марьи Искусницы, ткань самотканую в ненужном месте прошила да пальчик беленький уколола.
Взвыла Марьюшка не хуже медведя бурого, покраснела ликом белым да побежала к сундуку ближнему. Распахнула его, вынула гору белых скатертей и давай их сестре в руки запихивать. Стоит, лоб нахмурила, скатерти Аленке толкает да приговаривает:
- На, кружевную возьми, на расписную возьми, на беленькую возьми, а вот с узором заморским, а вот с позолотой!… Подавись! Я еще сделаю, только уйди подальше, не мешайся!!!
Схватила Аленка чисто белую скатерть да и выбежала из светлицы под ехидное предложеньице дать пинка для скорости.
Прибежала Аленка на поляну, видит – ждет ее колдун, скучает.
Подала она ему самобранку, колдун поводил над нею рукой, пошептал слова волшебные да и отдал ей.
- Вот, – говорит, – самобранка, которая вкуснее всех на свете пищу подавать будет. Только не забывай, что в самобранку что положишь, то и вынешь да съешь…
- Что ты хочешь этим сказать? – удивилась Аленка, старательно сворачивая скатерть кривым рулоном.
- А то, что эта скатерть хоть и сделает всю пищу вкусной да сочной, а пользительней да краше – не сможет.
- Ну, это мы уже проходили! – отмахнулась Аленка.
- Ну, может быть… – хмыкнул он. – Да я тебе сказать хотел, что просьбу твою я точь в точь исполнил – кто с этой самобранки чего откушает, так и не сможет остановиться, покуда все ее недра не проест, а до того момента он сам не сознает, что творит…
Глаза у Аленки пуще прежнего разгорелись, чмокнула она колдуна в небритую щеку и, прибежав в свою светлицу, разложила скатерть на сундуке.

Долго ли, коротко ли, путь царевича Ивана к концу подходил. Ровно год назад отец отправил его “мир повидать да себя показать”. Мир царевич поглядел, а вот показать себя так и не удалось.
Колдуны недобрые на царевича не нападали, а злостные Чуды-Юды ну никак не желали, чтобы кто-то их победил, то бишь посередь дороги богатырей не поджидали и в плен аль под меч не просились. Посему единственное чудовище, которое Иван повидал за этот год, сидело за  соседним столом в корчме “Сочный бычок”, но и оно на честный бой не пошло, только матом грозно обругало…
А на позапрошлой седмице получил Иван письмо с голубем заколдованным – такой голубь адресата где угодно найдет и лететь к нему будет без устали.
В письме просили его матушка с батюшкой возвращаться домой, а по дороге заглянуть в соседнее Тридевятое царство – забрать партию скатертей-самобранок. Их как раз к его приезду Марья Искусница изготовить должна.
И теперь Иван, въезжая в городские ворота, чуть пришпорил коня и поскакал прямиком ко дворцу. В тронный зал прямо перед его носом вбежали все три дочки царя, на ходу поправляя украшения да юбки. Старшая с серьезным видом встала подле сундука, средняя уселась на подлокотник трона царского и принялась строить глазки царевичу – то так глянет, то улыбнется, то ресницами, как птичка крыльями, помахает, – а третья дочка хотела за трон царский зайти, да только натолкнулась на взгляд батюшкин острый и, привычно развернувшись, встала в угол.
Ошалел Иван от удивления и с шага сбился.
- Привет тебе, царь Тридевятого царства! – крикнул он в сторону трона, забыв, что приличиями совсем не так положено. – Я Иван-царевич, младший сын царя из Тридесятого царства пришел к тебе на поклон. Привет передать да товары забрать…
Царь хмыкнул да кивнул старшей своей дочери.
Марья распахнула сундук, достала оттуда скатерку расписную, расправила складочки и показала царевичу. Иван рассеянно бросил взгляд на ткань и мимо ушей пустил рассказ о том, что “вот это – гладкий узор, а вот здесь, приглядитесь, сама ткань узорная! А какие лебеди! Да яблоки как настоящие! А это все крестиком, а тут еще цветочки…”
А Дарья все глазками стреляет, кокетничает…
Иван почувствовал, что сейчас всенепременно озвереет со скуки и на месте передушит обеих дочек. И до того ему захотелось от них избавиться, что даже руки зачесались… Он с минуту потоптался на месте и, не сдержавшись, зевнул, прикрывшись рукавом. Вроде, никто не заметил…
Ан – нет. Из угла, ехидно поблескивая глазами, хитро глядит на него младшенькая Аленка да волос черный на палец мотает. И Иван мог бы поклясться, что все время аудиенции она не сводила с него глаз.
“Маленькая настырная девчонка – она прекрасно знает, что не красавица, а таким, как она ошибки не прощают, но неизменно лезет не в свои дела…” – Так подумал про нее Иван и не знал еще, насколько он был прав …
Вышел из тронного зала Иван уставший, сонный да недовольный дюже – воспользовалась Дарья-Краса его состоянием измученным – предложила денек-другой погостить, а он спросонья возьми да и согласись…